Читаем Сандалии не на ту ногу полностью

Спала без «задних ног». Утром болели и передние, и задние. От вчерашнего марафона голова была тяжёлая, оба глаза, не говоря уже о третьем, не хотели открываться. Книги ненавидела. Со злости пнула сумку. Спать не хотелось. Валяться не тянуло. Была одна надежда на кофе. Встала и пошла, чтобы включить чайник. Правая нога прихрамывала, левое бедро отказывалось нести нагрузку. Вынужденное вихляние тазом не впечатляло. На обратном пути пнула сумку с книгами ещё раз. Получилось не очень ловко, возникло ощущение, что стопа стала плоской, увеличилась с 39 размера до 44. Для плавания, конечно, очень хорошо, ласты не нужно приобретать. Вот только до пляжа как-то в ластах не совсем удобно добираться. Сварила кофе. Вернулась в постель. Всё-таки замечательный напиток. В голове прояснилось. Глаза открылись. Третий не торопился. Интуиция молчала. Захотелось хорошо и вкусно поесть. Видимо, у спортсменов после рекордов такое бывает. До кафе мне не дотянуть. Добрела до кухни. Сварила, пожарила, потушила всё, что нашла в холодильнике. Кухня народов мира в одном блюде получилась! Только бы народы не поссорились. Сегодня мне нравилось всё. Хотелось всего и сразу. Сладкое с солёным, с жирным, с фруктами, с овощами. Сон напал вероломно, на последней ложке завтрака. Провалилась и провалялась два часа в глубоком забытьи. Проснулась, вышла на балкон. Солнце светило. Тучи попрятались. Ветра не было. Зной полз по деревьям, по стенам, по дорожкам. Было далеко за полдень. Жара висела в воздухе! Люди вяло тянулись с пляжа. Конечно, кому хочется обгорать на солнце. Да что же это за невезуха!? Никак не угадаю с водными процедурами. Купаюсь в холод, в жару сплю дома. Вернулась в прохладу. Сумку с трудом выудила из-под кровати, разгладила обложки книг. Прости, Акунин, ничего личного! Прости, любимый. Всё-таки чтение – ни с чем несравнимое удовольствие! Через два часа двинулась на море. Жалко, палок нет… лыжных. К моим ногам сегодня пришлись бы очень кстати. Да и лыжи бы не помешали, вместо балеток. Доковыляла. Море на этот раз встретило меня с радостью, с состраданием, с извинениями за все доставленные неудобства. Кинулась в объятия волн. Море пенилось, шипело, казалось, оно кипит от моих гудящих и зудящих мышц. Постепенно блаженство заполнило всё тело. Эффект джакузи прямо-таки! Гидромассаж! Наплавалась. Накачалась на волнах. Поныряла вдоволь. Таз и крепившиеся к нему ноги после гидромассажа начали вспоминать былую анатомию. Стопы затолкала в балетки с уже меньшим сопротивлением. Возвращалась домой, чуть прихрамывая, к вихлянию левым бедром добавила вихляние правым, придав походке симметрию и чуть-чуть вальяжности. Народ не тыкал пальцем, не оборачивался. Понемногу воспоминания о вчерашних приключениях стали выветриваться из головы. Хорошо всё-таки в Крыму!

Разнообразный пятидневный отдых давал свои положительные результаты. К вечеру настроение стало боевым, потянуло в разведку. Оказалось, что в Судаке, кроме красивой большой набережной, есть ещё и кипарисовая аллея. Не гулять вечерами, не дышать морским воздухом было просто грешно! Выходит, что уже пятый день грешу. Планов на вечер было много. Определиться – нельзя ли купаться вечером? Пройтись по магазинчикам. Они работают по ночам. Сувениры должна привезти! Дойти до рынка. Вечером уставшие торговцы хорошо уступают. Сегодня надо цены узнать. Ну и просто прогуляться налегке перед сном. Душа пела, кошки плясали (под мою дудку!).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза