Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761

Доступ в сад был расширен еще больше в конце мая 1752 г., через месяц после того, как императрица совершила ежегодный переезд из Зимнего дворца в свой новый Летний дворец726

. Придворная канцелярия направила указ в Полицмейстерскую канцелярию, гласивший, что избранные группы верноподданных императрицы вместе с семьями, а также знатных иностранцев следует пускать для прогулок в Первый и Второй Летние сады на Неве по воскресеньям и праздникам. Состав этих группы перечислялся достаточно подробно, начиная с младших офицеров, капралов и гренадеров лейб-компании, затем шли штаб- и обер-офицеры лейб-гвардии и армейских полков, Кадетского корпуса, Артиллерийского и Инженерного корпусов и флота. Дальше в списке значились гражданские чины, приравненные к офицерским, а также все дворяне без исключения. После них в список были внесены социальные группы недворянского статуса, главным образом русские и иностранные купцы, а также – возможно, вследствие того опыта общения, который приобрела Елизавета в царствование своего отца, – иностранные моряки. К ним относились шкиперы и другие старшие члены корабельных команд, но только не простые матросы, что специально оговаривалось.

Указ требовал, чтобы для доступа в Летний сад эти люди были пристойно одеты, сообразно чину или статусу. Женщины не допускались, если их наряды можно было счесть неподходящими для такого случая – в домашней одежде или в платьях без фижм или кринолинов (т.е. надлежало быть «в фижменных юпках»). Купцам не разрешались бороды или неприбранные волосы – последнее условие могло подразумевать отсутствие парика или аналогичной прически из собственных волос. Ни при каких обстоятельствах не допускались в сад ливрейные лакеи и крепостные крестьяне. Не могли они также сопровождать никого из членов упомянутых выше групп, допущенных в сад, под угрозой телесного наказания (а не штрафов, грозивших за незаконное проникновение на придворные мероприятия). Указ следовало обнародовать, а Полицмейстерской канцелярии надлежало уведомить те группы населения, о которых в нем шла речь727

. Этот указ свидетельствует о стремлении увеличить число людей, допущенных в Летний сад, в сравнении с предыдущим периодом, когда доступ разрешался либо по особым случаям, либо по индивидуальному запросу, как было с имперским посланником. С 1752 г. Летний сад открывался еженедельно для посещения городской элитой – включая иностранных дипломатов, высшие чины администрации и высшее офицерство – а также для дворянства в целом, вместе с семьями, как и для избранных групп недворянского происхождения, например купечества.

После выхода этого указа вопрос о доступе в императорские сады больше не появляется ни в камер-фурьерских журналах, ни в указах Дворцовой канцелярии, хотя в караульный журнал продолжали вносить инструкции для караулов, когда императрица находилась в новом Летнем дворце и намечалось какое-то мероприятие. Однако в мае 1755 г., снова вскоре после переезда из Зимнего в новый Летний дворец, императрица приказала Дворцовой канцелярии оповестить капитанов гвардии, командовавших караульными, что еженедельно по четвергам иностранным министрам, а также находящемуся в Петербурге генералитету и другим персонам всякого чина дозволено гулять в Первом и Втором Летнем садах. Как и в вышеописанном указе, им полагалось быть одетыми чисто и опрятно. Затем в приказе разъясняется, что считать неопрятным, а значит, неподходящим внешним видом, – неубранные волосы, сапоги, сермяжные кафтаны у мужчин, а также «простое» и традиционное русское платье у женщин728. Ливрейным лакеям по-прежнему запрещалось являться в сад. Особо упоминался имперский посол, которому позволялось посещать оба сада, когда ему заблагорассудится. Эта привилегия была распространена и на его окружение, т.е. на господ из его свиты с сопровождающими их пажами, хотя и не относилась опять-таки к ливрейным слугам. Всем этим группам посетителей полагалось входить в сад по мосту через канал возле Оперного дома, где постоянно несли караул часовые729.