Санктуарий

– Вы зря боитесь. Вы все услышите уже через минуту. Обещаю. Доверьтесь мне.

Пора поведать мою истину – и добиться, чтобы Сара и Харпер наконец заплатили за свои поступки. Слишком долго им удается разгуливать среди нас.

Я ласково пожимаю Варли руку, а потом поворачиваюсь и даю оркестру спартанцев знак играть гимн команды. Митч Макконофи разложил помост, который в спортклубе используют для награждений. Поднимаясь на него, я думаю, как это уместно. Потому что сегодня я одержу победу, Сара.

– Спасибо вам всем, что пришли. Спасибо. Я понимаю, что приглашение было неожиданным, но сегодняшнее ужасающая находка – следы какого-то кровавого обряда, направленного против нашего города, – показывает, что медлить опасно. Люди заболевают совершенно без причины. Те, кто вчера были здоровы, сегодня прикованы к кровати. Трое парней из команды моего сына. Его самый близкий друг. Даже трое полисменов, расследовавших его смерть. За те недели, что прошли с момента смерти Дэниела, мы все много узнали о том, как можно злоупотреблять магией. Как многие из вас знают, я когда-то входила в ковен Сары Фенн. Я оказывала ей поддержку, когда она колдовала. Я этим не горжусь. Если честно, то я горько сожалею об этом моем решении. Хотите знать, почему я это сделала? Вы имеете право услышать мой ответ. Я сделала это по той же причине, по которой вы сегодня пришли сюда. Потому что мне было страшно. Безумно, невероятно страшно. Я позже объясню, почему так получилось. Но сначала вам надо услышать от других людей, как именно магия терзает наш город. Прошу вас, поддержите Кармель, жену одного из полисменов Санктуария, который слег из-за того, что добивался правого суда над ведьмами нашего города. И утешьте Мэри-Энн, чей сын Джейкоб лежит в отделении интенсивной терапии, где талантливые ученые прикладывают все силы, чтобы поддерживать в нем жизнь. Кармель, Мэри-Энн, прошу вас.

Они подходят, вытирая заплаканные лица.

Как оказалось, у Кармель мозгов практически нет. Она просто стоит и плачет. Однако она хорошенькая, и что еще удачнее, беременная. Вид у нее поистине жалкий.

А потом выходит Мэри-Энн Болт. И, Господи, сразу видно, что она дочь пастора. Материнская любовь, праведный гнев и обещание ада. Она все это изливает. Я не знала подробностей, вроде того, что Джейкоб заболел сразу после того, как Сара заходила к ним домой.

К тому моменту, как она замолкает, толпа уже в неистовстве. Сверху мне видно, как несколько парней с края толпы уходят. Некоторые надвигают на лицо капюшоны или заматываются шарфами. Похоже, они задумали новую каверзу.

Я очень на это надеюсь.

А потом происходит нечто неожиданное. Тэд проталкивается вперед и топает к микрофону. У меня все внутри сжимается от предвкушения – такого же, как когда я смотрела на бегущего с мячом Дэна.

Он хвалит своих четырех сыновей и Мэри-Энн. Вот только потом он начинает говорить не о Джейкобе, а о себе самом.

– Я старался идти путем добродетели: как шеф полиции, как супруг и как отец. Но видит Бог, что я, как и многие из нас, поддавался искушению. И как многие из нас, я искал помощи, чтобы справиться с собой. К несчастью для себя, я обратился к Саре Фенн.

Присутствующие встают на цыпочки и вытягивают шеи. Что он намерен сказать? Уж не было ли у него любовной связи с Сарой?

Нет, все еще лучше.

– Мое искушение – азартные игры. Вы могли бы сказать, что это еще не самое страшное. Мой отец любил перекинуться в картишки, и его отец – тоже. Может, кто-то из вас тоже это любит. Но вот что я вам скажу: когда вам нужно вырастить и обучить четырех сыновей, то все, что отнимает у их будущего хотя бы цент – уже грех. А следом за игрой приходят и другие искушения. Если выигрываешь, то празднуешь это недобродетельно. Если проигрываешь, то топишь свое горе недобродетельно.

По толпе прокатывается потрясенный ропот. Шеф выразительно неконкретен, и нам всем представляется, как Тэд Болт «недобродетелен» с бурбоном, шлюхами и наркотиками.

– После того, как я поддался слабости пару раз, я пошел к Саре. Такое не исправишь таблетками или психотерапией. Изливать душу в какой-то комнатенке? Это не мое: такое я заставляю делать подозреваемых.

На шутку толпа реагирует смешками. И тут Тэд забивает гол.

– Я пошел к ведьме за помощью. За исцелением. А она опутала меня своими хитростями и сделала все только хуже. Настолько хуже, что мне стыдно об этом говорить в присутствии любимой жены. Это сделала Сара, но своей слабостью я допустил, чтобы это случилось.

Мэри-Энн крепко сжимает Тэду руку, а по ее лицу текут слезы.