Санктуарий

Пока она ходит, я отправляюсь к себе в кабинет. Катастрофа в мастерской его не затронула, но я все равно решаю проверить картотеку и записи. Правительство неизменно старается контролировать то, чего не понимает и чему не доверяет. Чем меньше они понимают и доверяют, тем серьезнее контроль. Мой заработок полностью зависит от соблюдения правил, предписанных нам, ведьмам.

Я снимаю охранки с картотеки – и мои пальцы моментально тянутся к картонной папке с именем Дэна. Оба образца его волос на месте: один от прошлого года, когда я занималась его травмой, и один – шестилетней давности.

Два образца, но – вопреки правилам – всего одно подписанное согласие.

Я не раз гадала, видел ли кто-то из детей то, что мы сделали тем вечером. Ощущали ли они потом в Дэне какое-то изменение. Потому что они все были так близки – до того случая. Набивались в одну спальню при ночевках. Дрались подушками и смотрели мультики под одним одеялом. Просто четыре нормальных ребенка.

А потом все прекратилось.

Иззи стала домоседкой. Дэн, конечно, всерьез увлекся футболом. Харпер и Беа по-прежнему дружили, но встречались только в общей компании, например, вместе с другими одноклассницами ходили в кино.

В то время мы над этим не задумывались. Было столько причин считать это совершенно естественным. У них у всех начался пубертатный период, когда мальчики и девочки реже общаются, а у девичьей дружбы возникают острые углы. После того, как талант Дэна заметили, он с головой ушел в тренировки. Иззи пришлось перенести разрыв родителей, и хоть Бридж и Пьер держались отлично, этот период для всех нас стал непростым, и Иззи пришлось нелегко. Она начала часами читать в компании коробки печенья, становясь все стеснительнее и прибавляя в весе как раз в тот момент, когда многие девочки начинают думать о свиданиях и диетах.

Детская дружба редко сохраняется. Я знаю, что мы с Бридж и Пьером – это исключение. Но все же я задумываюсь насчет наших детей.

Они не могли увидеть всего. Иначе Харпер не стала бы встречаться с Дэном, а Беатриз – мечтать о том же, так ведь? Тем не менее вопль Эбигейл должен был их разбудить. Что девочки могли заметить до того, как Пьер поднялся наверх и их успокоил? Мой друг не любит говорить о том вечере.

Никто из нас не любит.

И вот мы снова вернулись к тому же. Только на этот раз я ничего не могу сделать.

Я запускаю пальцы в пакетик с прядью волос Дэна и трогаю их, мягкие и тонкие. Это – первый из образцов, все еще по-детски светлый. Я помню, как срезала их кухонными ножницами Бриджит, пока Пьер держал Эбигейл, зажав ладонью рот, чтобы приглушить ее вопли. Я сделала это, как и все, что делала тем вечером, не задумываясь. Желая одного – прекратить этот кошмар.

Они были взяты без согласия Дэна. Хотя, конечно же, он бы согласился – если бы мог.

И тут я холодею.

«Что-то отдать за то, что получено». Таково правило. Моя бабушка вбивала это мне в голову. Эбигейл бросила это мне всего несколько дней назад, пытаясь обменять обвинение Джейка против Харпер на невозможное чудо воскрешения парня, умершего неделю назад.

Что-то отдать взамен. Но тем вечером, шесть лет назад, Дэн получил, не отдавая.

А что если…

Что если происшедшее на вилле «Вояж» просто забрало полученное им?

Что если на вечеринке действительно присутствовала магия? Но колдовство никто не применял. Просто равновесие восстановилось.

Что если это и есть тот ответ, который мне только что показала моя чаша для ворожбы?

40

Сара

Цепочку моих размышлений прерывает негромкий разговор во дворе, а потом чрезмерно радостное: «Вот ты где!», как будто я могла быть где-то еще.

Это Бридж вернулась с бумажным пакетом с ланчем. Пьер маячит на пороге у нее за спиной. Вид у обоих жутко встревоженный.

– Прости, Сара, – мямлит Бриджит, – я забрала в кулинарии все экземпляры, но по всему городу их еще много.

– Пойду их найду, – говорит Пьер, – все до единого.

– Что? Что там?

И тут я вижу у Бриджит подмышкой чуть ли не два десятка экземпляров «Санктуарий Сентинел». Но газета ведь выходит раз в неделю! Номер вышел всего пару дней назад.

«ЭКСТРЕННЫЙ ВЫПУСК». И дальше «УБИЙСТВА КОЛДОВСТВОМ». И уже совершенно непонятное «СМЕРТНАЯ КАЗНЬ».

Все замирает, словно я выпила настойку пустырника. В тишине, которая глубже валериановой, я протягиваю руку за газетой.

Это всего один лист. Такие срочные новости, что они не могли ждать. Такое бывает только во время выборов или при серьезных катастрофах. Всего несколько секунд – и я понимаю, что так ужаснуло Бриджит и возмутило Пьера.

И когда я это понимаю, то прихожу в такую ярость, что готова еще раз взорвать мастерскую. А еще лучше – редакцию «Сентинела».

Они вешают все на мою девочку. На Харпер. На этот раз – публично и однозначно.

– Исключено, – я швыряю лист на пол. – Как это могла быть Харпер? Все знают, что у нее нет дара!

– Нет, правда же?

Бриджит спрашивает встревоженно, словно ребенок, которому нужно прогнать страхи.

– Конечно, правда, Бридж. Я сама это определила. Любая ведьма может сделать то же самое.