Сатрапы Сатаны

«... Сведения о применении пыток во время допросов проникают в революционную прессу, поскольку данная мера, естественно, была непривычна для многих большевиков. В частности, газета «Известия» от 26-го января 1919 года № 18 публикует статью «Неужели средневековый застенок?» с письмом случайного пострадавшаго члена РКП (б), который был подвергут пыткам следственной коммисией Сущево-Мариинскаго района в Москве: «Арестован я был случайно, как раз в месте, где... фабриковали фальшивые керенки. До допроса я сидел 10 дней и переживал что-то невозможное... Тут избивали людей до потери сознания, а затем выносили без чувств прямо в погреб или холодильник, где продолжали бить с перерывом по 18 часов в сутки. На меня это так повлияло, что я чуть с ума не сошел...»[418] .

Вроде сквозь призму Декретов об опасности социалистического отечества и красном терроре такой беспредел — дело законное. В эпоху экспроприации экспроприаторов ментовское лихоимство[419] было делом обыденным.

Так, летом 1918 года заместитель председателя Петроградской ВЧК товарищ Яковлева[420] донесла Ленину, что ее непосредственный начальник Бокий

[421] (личный друг Дзержинского) и председатель Кронштадской ЧК Андроников секретно арестовали великих князей Николая Михайловича, Григория Михайловича, Александра Михайловича с женой Ксенией Александровной (сестрой бывшего царя) и шестью детьми, Дмитрия Константиновича и Павла Александровича, которым за огромный выкуп обещана свобода и выезд за границу. Но суть доноса не в этом узаконенном рэкете, а в том, что за освобождение и вывод за рубеж Александра Михайловича с женой и детьми, уже получено и присвоено Бокием и Андронниоковым 2 000 000 рублей золотом.

Скандал был несусветный. Проведенным, по прямому указанию Ленина, следствием была установлена причастность к этому лихоимству руководства ВЧК во главе с Дзержинским. Дзержинский, Бокий и еще ряд руководителей ВЧК были временно отстранены от занимаемых должностей. Инцидент кончился тем, что быстренько расстреляли великих князей Николая Михайловича, Григория Михайловича, Дмитрия Константиновича и Павла Александровича. В расход пустили Андроникова, ну и некоего Козырева — начальника одного из районных отделов ЧК, взятого с поличным при продаже иностранцам ювелирных изделий. Дело по обвинению Козырева уникально тем, что ему инкриминировались кражи золотых тарелок, ложек и вилок ИЗ СТОЛОВОЙ ВЧК[422]!!! При этом ни у кого не возник вопрос: почему и зачем золотая посуда находилась в СТОЛОВОЙ ВЧК?!!! — дело житейское, почему не пожить «красиво»!

Вы полагаете, описан единичный, исключительный факт жидовско-ментовского террористического рэкета? Отнюдь!

Это была система.

Формально красный террор был прекращён 6 ноября 1918 г. Однако, большевики большие неформалы.

В ноябре 1920 года красные «освободили» Крым. Владимир Ильич отметили: «Крым отстал на три года в своем революционном движении. Его надо быстро подтянуть к общему революционному уровню России». И давай подтягивать

большевистскими темпами! В Севастополе первым делом расстреляли более 500 портовых рабочих только за то, что они работали на погрузке уходящих транспортов генерала Врангеля[423]. Только за первую неделю в Севастополе опубликованы списки расстрелянных 8 364 человек. Помимо расстрелов, происходили массовые казни через повешенье. «Нахимовский проспект, — вспоминает очевидец, — увешан трупами офицеров, солдат и гражданских лиц, арестованных на улице и тут же казненных без суда. Офицеров вешали обязательно в форме с погонами. Невоенные болтались полураздетыми. Вешали «для назидания». Были использованы все столбы, деревья, даже памятники».

Но красный террор, как в по всей России в целом, так в Крыму в частности, был лишь средством экспроприаций, коими весьма успешно занимались секретарь Крымского обкома РКП(б) Землячка[424] совместно с председателем крымского Ревкома Куном[425]. С обреченных сначала брали выкуп за освобождение и только потом расстреливали. Награбленные ценности транспортировались двумя путями: на запад — ответственный Бела Кун, и в Москву — ответственная Розалия Землячка[426].

Красный террор, как средство грабежа и эксплуатации народа, в России не прекращался никогда[427]

.

В 1922 году В. И. Ленин, жаждущий дальнейшей экспроприации и порабощения россиян, был убежден в невозможности прекращения террора и необходимости его законодательного урегулирования. Так, 17 мая 1922 года Ильич наставлял наркома юстиции Курского: «... Суд должен не устранить террор; обещать это было бы самообманом или обманом, а обосновать и узаконить его принципиально, ясно, без фальши и без прикрас.

... С коммунистическим приветом, Ленин!»[428].

***

Последние четверть века СМИ рассказывают нам о «красном терроре», забывая о «белом».

Ряд исследователей полагают, что «белый» террор берет свое начало 28 октября 1917 г. В этот день юнкера разоружили и расстреляли у памятника Александру II в московском кремле порядка 300 революционно настроенных солдат 56-го запасного полка[429] .