Саван для блудниц

– Значит, так. Ты только что был в нашем агентстве, наследил там, натопал. А теперь проглоти следующую информацию: в ванной комнате агентства, на полу, лежит труп Зверева, того самого бизнесмена, который волочился за нашей Земцовой. И поди попробуй доказать своим начальничкам, что ты здесь ни при чем!

Его убили еще в обед, и я могу кому угодно сказать, что ты был в курсе и все это время молчал об этом… Больше того, раз ВЫ, господа небожители, действуете такими грубыми методами, не раскрывая рта и делая вид, что ваша работа – самая важная, а вы – еще важнее, то мне тоже ничего не будет стоить подкинуть этот труп вообще тебе домой. Я вынужден разговаривать с тобой таким образом, потому что у меня слишком мало времени для более утонченной дискуссии. Выбирай – или мы остаемся друзьями, и ты рассказываешь мне все, что связано с сыном Бурмистрова, или ты получаешь свою долю и убираешься отсюда к чертовой матери… Мне не жалко денег, я продам свои машины и квартиру, но зато буду знать, что теперь я свободен и никому ничем не обязан. А это дорогого стоит.

Появившаяся на пороге комнаты Надя в веселом передничке, вся такая распаренная, пахнущая жареным луком и еще чем-то необыкновенно аппетитным, принесла с собой немного домашней праздничной суеты и смягчила произведенное Крымовым на гостя впечатление.

– Ты ему рассказал, кто у нас прячется? И не смотри на меня так, – заявила она внезапно в ответ на протестующие жесты Крымова, которыми он пытался сдержать ее готовую прорваться наружу досаду из-за несправедливости высшего начальства по отношению к Чайкину,. – я все равно не буду молчать. Вы, Виктор Ильич, не знаете, что в Лешу стреляли, что его чуть не убили, и теперь он вынужден прятаться здесь, у нас, в то время как ваш разлюбезный продажный Тришкин катается на машине в рабочее время, и это вместо того, чтобы работать!

Позвоните в морг – там сейчас никого нет, я уже мозоль себе на пальце набила, пока звонила ему туда весь день… Я специально рассказала вам, что Чайкин здесь, у нас, потому что теперь, если кто-то захочет его убрать, он будет иметь дело со мной и Крымовым. Мы не дадим Лешу в обиду, так и передайте своим друзьям. Эх, Юля Земцова еще не знает о том, какой вы и на что способны ради своей пенсии… Я бы могла понять вас при других обстоятельствах, если бы под угрозой не была жизнь ни в чем не повинного человека. Но вы – такой же, как все они, там, НАВЕРХУ… Для вас человеческая жизнь – ничто.

Корнилов, который слушал Надю, сидя неподвижно и внешне никак не реагируя на ее слова, вдруг хмыкнул и мотнул головой:

– Вы что, на самом деле думаете, что я все знал? Да никто ничего толком не знает, кроме того, что пять лет тому назад сын Бурмистрова влип в одну историю, что называется, по самые уши. Парень был ни при чем, но ему пришлось на некоторое время даже уехать из города, чтобы история забылась.

– С кем связана эта история? С Пермитиным? – спросил Крымов.

– Там замешана женщина, и это все, что я знаю. Меня проинструктировали, чтобы я всячески пресекал расследование, связанное с трупом женщины, вокзальной проститутки, и с совсем недавно появившимся трупом Павлова.

– Вы понимали, что квартира Белотеловой, ее бывший хозяин Пермитин, а теперь еще и прибавившиеся к этому убийство невесты Пермитина, покушение на жизнь его соседки, Драницыной, и – перекиньте мостик! – смерть Льдова и Голубевой, – ЧТО ВСЕ ЭТО ИМЕЕТ ОТНОШЕНИЕ К ДАННОЙ ВАМ ИНСТРУКЦИИ? Вы уже догадались, что инструктировали вас не НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ, а именно на тот, когда преступление, в котором был замешан Бур-мистров-младший, спустя какое-то время даст о себе знать? Что ТАМ, НАВЕРХУ, ожидали появления в городе лица, явно заинтересованного в продолжении расследования?

– Конечно, догадался, – пробормотал Корнилов, переживая не самые лучшие в своей жизни минуты. – Но ведь и мои люди работали, да и сам я ездил в школу, опрашивал всех, кого только мог, чтобы найти убийцу Льдова… Столько убийств – и все в одной школе! Сам губернатор звонил главному прокурору… В школе паника, родители замучили своими звонками директрису с просьбой усилить охрану на первом этаже, они пишут письма в Генпрокуратуру… Одно дело – самоубийство девочки из-за несчастной любви, об этом бы поговорили и забыли, а тут сплошные трагедии, одна смерть следует за другой!.. Я не знал, с какой стороны распутывать этот кровавый клубок, и, только когда понял, что Ларчикова – это единственное связующее звено между подростками и Пермитиным, а следовательно, и Белотеловой, в квартире которой начали происходить эти странные вещи, о которых вы рассказывали, мне и самому стало не по себе. Из администрации звонят: что же вы так плохо работаете, почему до сих пор не нашли убийц детей и классной руководительницы? А с другой стороны давят люди Бурмистрова – требуют, чтобы я оставил Пермитина в покое…

– Все-таки Пермитина! – воскликнул Крымов и стукнул кулаком по столу. – Я так и знал, что все эти страсти-мордасти крутятся вокруг него. Он мне сразу не понравился…