Сборник рассказов и новелл

— Значит, ее выписывают, чтобы она умирала дома, — возмущенно произнес он. — А где же милосердие? Где «клятва Гиппократа»? Это полное безобразие.

Вера Яковлевна приняла таблетки, запив минеральной водой.

— У самой сердце ходуном ходит, так и выскочит, — с волнением произнесла она. — Когда я выходила из отделения больницы, меня остановила пожилая медсестра и сказала: — Не иначе, как сглазили вашу дочь, или навели порчу. Советую найти сильную бабку.

Федор Степанович перестал курить и затушил окурок в пепельнице.

— Так, где можно найти такую бабку? — с надеждой спросил он. — Я в жизни о них не слыхивал. Да и кому нужно порчу наводить на нашу Аню. Она в жизни никому не делала плохого. Живет, словно одуванчик. За что ей такое испытание?

Бабушка Лена кормила молочной смесью младенца из детской бутылочки и внимательно слушала диалог между дочерью и зятем. Она вытерла платочком выступившие слезы. Закончив кормление, она положила ребенка в кроватку. Затем стала собираться на улицу. Накинула на себя демисезонное пальто, накрыла голову серым платком и двинулась на выход. Вера Яковлевна это заметила.

— Мама, ты далеко? — спросила она. — Скоро будем ужинать.

Бабушка Лена толкнула дверь.

— Подышу свежим воздухом, душно очень, — еле сдерживая слезы, вымолвила она и вышла на улицу.

Погода была пасмурная. Было прохладно. Возле дома росла огромная пушистая ива. Ветви длинными косами колыхались на ветру. Невысокая свинцовая облачность закрыла все небо, но было еще достаточно светло.

Бабушка Лена пересекла двор и через калитку вышла на улицу. Скорее эта была не улица, а маленький переулок по обеим сторонам которой стояли частные дома еще старой советской постройки. В них жили обычные простые люди. Проезжающих автомашин почти не было, а пешеходы изредка появлялись и исчезали за калитками своих дворов. Возле деревянной изгороди была скамейка, на которую бабушка Лена присела.

Ей хотелось побыть одной и дать волю своим чувствам. Бабушка с пеленок вынянчила свою внучку, души в ней не чаяла, и та отвечала теплотой и любовью. Не было между ними тайн. Со своими девичьими секретами Аня всегда с ней делилась. Но в последнее время внучка замкнулась: ушла в себя, была задумчивой. Бабушка переносила это болезненно. Она вспомнила разговор дочери и зятя на кухне и заплакала. — Боже, милостивый Господи Иисусе, — всхлипывая, шептала она, и слезы скатывались по ее морщинистым щекам. — Пресвятая Дева Матерь Божия Благая Богородица: помоги моей внученьке, отведи от нее злобную напасть, помоги ей излечиться от недуга. Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, Аминь.

Она сидела на скамейке и молилась за внучку.

Внезапно её кто-то окликнул. Она встрепенулась от неожиданности и подняла голову. Перед ней стояла прохожая старушка с клюкой. Ее худое изрытое морщинами лицо с живым интересом глядело на нее.

— Ты, почему плачешь? — спросила старуха. — Что случилось?

Бабушка Лена смахнула платочком слезы и внимательно её оглядела. Видела она её впервые, хотя прожила в этом районе восемьдесят шесть лет. Старушка была странно одета. Такую одежду носили еще в пятидесятые годы прошлого столетия.

Бабушка Лена предложила старушке присесть рядом с ней и стала рассказывать о том, что её волновало.

Старушка терпеливо выслушала её историю и вымолвила: — Твоя внучка больна недугом, который нынешние лекари излечить не смогут. Послезавтра утром я пришлю своего сына, и он отвезет твою внучку к Софье Ивановне. Если она возьмется, то обязательно исцелит недуг.

Бабушка Лена поблагодарила старушку.

— Добрая душа, как твое имя? — спросила она. — Кого благодарить мне в молитвах?

Старушка промолчала и, не прощаясь, слегка прихрамывая и опираясь на клюку, поковыляла по дороге.

Бабушка Лена встала со скамейки и приблизилась к калитке. Прежде чем её открыть, она взглянула в ту сторону, куда поплелась странная собеседница. Но старуха, словно призрак, растворилась в наступающем вечернем сумраке.

На следующий день Аню выписали из больницы. Федор Степанович привез ее домой, на руках занес в комнату и положил на кровать. Она была бледная, огромные карие глаза с грустью глядели на близких людей. Аня попросила показать сына. Вера Яковлевна принесла внука, который ворочался у нее на руках и пытался хныкать. Она присела на край кровати и приблизила малыша к матери. Аня смотрела на младенца и на её глазах навернулись слезы. Малыш, будто чувствуя состояние матери, заплакал. И в ту же секунду навзрыд заревела Аня. Малыш стал захлебываться в плаче. Вера Яковлевна взволнованная унесла младенца в другую комнату.

К Ане приблизилась бабушка Лена.

— Поплачь, милая, поплачь, — ласково молвила она, поглаживая ее руку. — Нужно выплакаться, потом будет легче. Это ещё моя бабушка так говорила.

Аня не сдерживала слез.

— Бабушка, — всхлипывая, вымолвила она, — он написал, что полюбил другую, а меня бросил.

Бабушка продолжала гладить руку внучки. — Ты выздоровеешь милая. Все будет хорошо. У тебя будет счастливая семья.

Слушая монотонную речь бабушки, Аня уснула.

В спальню вошла Вера Яковлевна. — Спит? — спросила она.