Сборник рассказов и повестей

— Теперь ты не умрешь, монах. Теперь ты останешься жить.

Когда Франциск очнулся, снова стоял день. Под окном слышался звук проезжающей телеги — именно этот звук и разбудил монаха. Палач продолжал выполнять свою страшную работу. Франциск повернул голову и увидел свою возлюбленную — он заранее знал, что увидит ее у изголовья. Как знал откуда-то и то, что будет на ней надето это строгое черное платье, хотя никогда прежде и не видел его. Как знал — хотя и старался загнать это знание поглубже в подсознание — что встреча их не принесет ему счастья. Дар предвидения — страшный дар. Но предвидение не в состоянии изменить текущего мгновения.

Франциск слабо улыбнулся.

— Я не умер, — сказал он тихо.

— Ты теперь не умрешь, монах, — ответила она.

Он хотел по привычке произнести молитву, но язык не повернулся во рту, чтобы повторить столько раз прежде сказанные слова. Он знал — теперь он знал это наверняка — что не Богу обязан он своим спасением. И она, угадав, что творится в душе у Франциска, подтвердила:

— Тебя спас не Бог, монах.

— Меня спасла ты, — сказал он неуверенно, после небольшой паузы.

— Нет, монах. Это было не в моих силах. Тебя спасла твоя пси.

Он впервые услышал это слово. Но не удивился. Все в мире обозначается словами, и если то, что спасло его, не принадлежит к известным и привычным понятиям, то и слово для его обозначения должно быть незнакомым. Он не удивился. Он просто спросил:

— Пси? Что это такое?

— Это — дар Тлагмаха, — ответила она и замолчала. Потом встала, вышла из комнаты и вернулась через пару минут, держа в руках небольшой тазик. Она поставила его у изголовья, обмакнула туда какую-то тряпицу и, отжав ее, стала вытирать монаху сначала лицо, потом, откинув одеяло, плечи, грудь, руки. Вода с уксусом приятно холодила тело, и на какое-то время он забылся, впитывая в себя это ощущение. Только когда она закончила свою работу и снова накрыла его одеялом, он вспомнил, о чем они говорили.

— Тлагмах, — произнес он, пробуя на слух незнакомое имя. — Кто это — Тлагмах?

— Это слишком долго объяснять, монах. Как-нибудь я расскажу тебе о нем. Спи, — и она вышла из комнаты, прикрыв за собою дверь.

Так или почти так происходили события, оказавшие впоследствии столь огромное влияние на судьбы всей Европы, да и всего остального мира. Миллионы людей живут, совершают разные поступки, любят или ненавидят, работают, рожают детей, убивают и спасают от гибели — и не оказывают при этом на ход истории сколько-нибудь заметного влияния, создавая лишь общий фон, на котором происходят исторические процессы. Лишь потому, что всегда и всюду ведут себя так, как предписывает им конкретное окружение, лишь потому, что их реакции остаются предопределенными заранее. Миллиарды людей прожили свои жизни и умерли, и нам никогда уже не суждено узнать хоть что-нибудь об их жизни и поступках. И кажется просто чудом, когда поступки каких-то отдельных людей вдруг проступают сквозь время так отчетливо, будто мы видим их наяву. Как тут не задуматься о будущем, из которого, быть может, столь же отчетливо увидят и нас, как бы мы ни пытались скрыть свои деяния?..

Неистовый аббат Франциск Гранвейгский давно уже спит в могиле. Мы не знаем места его погребения, не знаем точной даты смерти, даже имя его людьми было практически забыто. И тем не менее деяния его оказались столь значительными, что даже сегодня, спустя столетия, многое в нашей жизни определяется их отдаленными последствиями. Именно это обстоятельство позволяет думать, что мы еще очень многое узнаем о судьбе неистового аббата, и те эпизоды из его бурной жизни, которые сегодня мы вынуждены домысливать, завтра, быть может, станут известны с документальной точностью. Франциск Гранвейгский оказался одним из немногих, кому довелось услышать о даре Тлагмаха, и своими чудовищными злодеяниями, самой своей ужасной судьбой — ибо судьба злодея, если злодей этот не психический дегенерат, если творит он злодеяния не ради них самих, а преследуя некую отвлеченную цель, эта судьба всегда ужасна — своей судьбой этот аббат сообщил нам через столетия о той опасности, которую таит в себе этот дар.