Сбытчик. Плата за шантаж. Топор

Внутри было темно, шторы задернуты и пахло мочой, застарелым табачным дымом, потом и еще чем-то. На парне, стоявшем перед ним, была мятая полосатая пижама, лицо поросло щетиной, волосы висели длинными космами. Его босые ноги были грязны, на пальцах рук и на зубах виднелись желтые пятна. В раскрытую дверь позади него Хейвз увидел спальню и кровать со скомканной простыней. На кровати лежала девушка в замызганной нейлоновой комбинации, которая задралась и обнажила бедро с многочисленными следами уколов. Вид ее бедра неопровержимо говорил о том, что она наркоманка.

— Кто вы такой, черт побери? — спросил парень.

— Полиция, — ответил Хейвз.

— Это еще надо доказать.

— Не волнуйся, мальчик, — сказал Хейвз и достал бумажник из кармана. — Судя по тому, что я здесь вижу, тебя уже ждут неприятности.

— А может, это у вас будут неприятности. Какого лешего вы незаконно вломились в чужую квартиру, — сказал парень, глядя на полицейский жетон, который Хейвз держал у него перед глазами. Хейвз спрятал бумажник в карман и подошел к окну кухни. Он приподнял занавеску, открыл окно и бросил через плечо:

— Ты решил больше не дышать, что ли?

— Какого рожна тебе надо, фараон? — спросил парень.

— Твое имя?

— Боб Фонтана.

— А девушку как зовут?

— Спроси ее сам, — сказал Фонтана.

— Я спрошу, когда она придет в себя. А пока отвечай ты.

— Я забыл, — сказал Фонтана и пожал плечами.

— Сколько времени ты торчишь здесь взаперти?

— Не знаю. Сегодня какой день?

— Понедельник.

— Понедельник? Уже?

— Не возражаешь, если я впущу немного свежего воздуха?

— Вы кто — борец за чистоту воздуха?

Хейвз прошел в спальню и открыл оба окна. Девушка на кровати не шелохнулась. Обойдя кровать, он натянул ей комбинацию на бедра.

— В чем дело, легавый? — удивился Фонтана. — Тебе не нравится эта цыпочка?

— Сколько времени прошло с тех пор, как она отключилась? — спросил Хейвз.

— Почем я знаю. Я даже не помню, как ее зовут.

— Она жива? — спросил Хейвз.

— Надеюсь. Ведь она дышит, да?

Хейвз поднял руку девушки и пощупал пульс.

— Едва слышно, — сказал он. — Когда вы накололись?

— Не понимаю, что значит «накололись»? — проворчал Фонтана.

Хейвз взял закопченную столовую ложку со стула, стоявшего возле кровати.

— А это что, Фонтана?

— Вроде бы ложка. Может, кто-нибудь ел суп.

— Ну, ладно, говори, где он?

— Где что? Суп?

— Где наркотик. Фонтана?

— А, так вы за этим пришли?

— Ничего не осталось, а?

— Не знаю. Вы сами спрашиваете, сами же отвечаете.

— Ладно, — сказал Хейвз. — Давай начнем сначала. Сколько >емеи «ы торчишь в этой квартире?

— £! новогодней ночи.

— Праздновал? А девчонка?

— Кто моя сестра, отвяжись, — сказал Фонтана.

— Как ее зовут?

— Луиза.

— Луиза Фонтана?

— Ага.

— Где она живет?

— Удесь, конечно, а ты думал где?

— А ты?

— Здесь. — Фонтана перехватил взгляд Хейвза. — Грязные у тебя мысли, легавый. Я сплю на кушетке.

— Сколько ей лет?

— Двадцать два.

— А тебе?

— Двадцать шесть.

— Сколько времени ты под балдой?

— Я не знаю, что значит «под балдой». Можешь мне что- нибудь пришить — валяй. А нет, так выметайся отсюда.

— Почему? Ты кого-нибудь ждешь?

— Угу. Я жду президента Джонсона. Он хотел зайти обсудить международное положение. Он сюда приходит на ленч каждый понедельник.

— Кто такой Джорджи? — спросил Хейвз.

— Не знаю. А кто он такой?

— Когда я постучал в дверь, ты спросил: «Это ты, Джорджи?»

— Разве? '

— Как фамилия этого Джорджи?

— Джорджи Джессел. Он приходит с президентом Джексоном каждый понедельник.

— А может быть, какой-нибудь другой Джорджи, а? — спросил Хейвз. — Не возражаешь, если я пороюсь в твоих ящиках?

— Я думаю, лучше получите ордер на обыск, прежде чем рыться в моем белье, — сказал Фонтана.

— Тогда возникнет маленькая загвоздочка, — сказал Хейвз. — Может, посодействуешь мне?

— Конечно, всегда рад помочь служителю закона, — сказал Фонтана.

— Нет закона, запрещающего быть наркоманом, я думаю, тебе это известно.

— Я даже не знаю, что такое наркоман.

— Но есть закон, запрещающий хранить определенные количества наркотиков. Вот в этом-то и загвоздка, Фонтана. Я не MOiy задержать тебя, если не докажу, что ты держишь запасы наркотиков. А этого я не могу доказать, пока ие произведу обыска. А обыск я не могу провести, не получив ордера. Но если я пойду за ордером, то к тому времени^ когда а вернусь, ты спустишь в туалет то, что я ищу. Так что мн» делать?

— Почему бы тебе не пойти домой спать и не решить этот вопрос на свежую голову? — спросил Фонтана.

— Конечно, если я произведу незаконный обыск, но найду шесть фунтов чистого героина…

— Держи карман…

— …тогда никого не будет волновать, предъявил я ордер или нет. '

— А кого это вообще волнует? Кого ты хочешь охмурить, легавый? Последний раз я видел фараона с ордером на обыск, когда шел снег в середине июля. Очень ты заботишься об ордере, не смеши. Сам выломал дверь, и вдруг стал таким законником! Ха!

— Никто не выламывал дверь, Фонтана.

— Никто. Только ты просунул ногу и надавил плечом, больше ничего. Послушай, я знаю фараонов. Ты все равно обыщешь хату, так из-за чего хай поднимать? Валяй, ищи, я хоть смогу потом поспать.

— Знаешь что, Фонтана?

— Что?

— Я думаю, ты чистенький.