Счастье волков

Сейчас Тургут-эфенди понимал, что они бегут по лезвию ножа и стоит только остановиться или пошатнуться – и всё. Московское образование давало ему возможность объективно оценивать реальность: США уже не верят Турции и идут с ней на открытый конфликт. Но без США турецкой экономики не будет, и роста на семь-десять процентов в год, как привыкли люди, тоже не будет. А если его не будет, то люди вспомнят, что говорил Султан про олигархов и их богатства, и призовут его к ответу. И тогда придется решать – туда или сюда. В Турции исторически сложилось так, что казна пополнялась за счет того, что конфисковывали богатства тогдашних олигархов, а их самих под надуманным предлогом отправляли или в тюрьму, или на виселицу. Исторический опыт живуч, и вся та стамбульская улица, вся чернь – она ждет повторения подобного. Выходить из кризиса за счет своего и так тощего кошелька она не позволит – все снесет.

А с другой стороны – Китай, Россия, с которыми нельзя дружить, если ты хочешь дружить с США, тайные сделки с Ираном, с которым тоже нельзя дружить, но и не дружить тоже не получается, испорченные отношения с Израилем, на налаживание которых в свое время потратили много сил, никак не прекращающаяся война на границе – в Сирии, война внутри страны, в Курдистане, падение экономики… и ты от всего этого бежишь… но не можешь убежать – как во сне.

На перекрестке «Мерседес» начал догонять мотоцикл с двумя пассажирами в черных глухих шлемах. Обычно турки ездят на недорогих, примитивных японских мотоциклах, которые или собраны на месте, или импортированы из Пакистана или Бангладеш, но этот был дорогой, купленный наверняка в мотосалоне в европейской части – там продают такие. На следующем перекрестке мотоцикл стал рядом с «Мерседесом», и пассажир быстро достал и установил на дверь «Мерседеса» что-то вроде детской юлы, примагнитившейся к стальной поверхности с сочным глухим звуком. Тургут-эфенди ничего не заметил – он лишь услышал рокот высокооборотного мотора, увидел рванувшуюся вперед черную молнию, а в следующую секунду накладной кумулятивный заряд взорвался, разорвав его пополам.

Арат, хоть и отбрил назойливого и недалекого Бесика, не мог не думать о том, о чем он сказал.

Воры, хоть у них и было в «понятиях», что вор не должен сотрудничать с властями, но сотрудничали и еще как. Даже в ГУЛАГе воры всегда были опорой администрации в борьбе с политзаключенными. Деда Хасана обвиняли в сотрудничестве с администрацией, что не помешало ему занять высшую ступень в иерархии – в его ресторане «Старый фаэтон» буквально решалась судьба криминального мира.

Политика вмешалась и в их жизнь, их буквально вышвырнули из страны. Но сейчас… Арат кожей чувствовал всю опасность того положения, в котором они сейчас находились.

В чужой стране и меж двумя огнями, меж националистами с одной стороны и исламскими экстремистами – с другой. Каждая из сторон не прочь заполучить их на свою сторону, но любая и будет мстить, если они выберут другую. И мстить жестоко…

Ветер бил в лицо – день был непривычно хмурый, холодный для осени.

Арат посмотрел вниз – на носу столпились гости, невеста пыталась повторить фото как в «Титанике». Ржала, как кобыла.

Арат вдруг не на шутку разозлился на нее – дура! И Салик – дурак, б… слюни распустил. Ее, наверное, во всех саунах Москвы драли, так наверх, на сцену и пробилась. А теперь выделывается… корова драная.

И сама свадьба эта… какого хрена ее сейчас затеяли, другого времени не нашли. Козлы. Все – козлы…

Пароход – такой же, как ходят по Босфору, только топливные баки побольше, – вдруг вздрогнул, как будто напоролся на что-то в глубине. Арат успел уцепиться за поручень – иначе бы полетел на палубу.

Какого…

Арат посмотрел на нос – невеста, похоже, выпала, кто-то сбрасывал пиджак, чтобы прыгать за ней, Салик, который не умел плавать, метался у борта. Придурки…

И экипаж – придурки, надо же на мель напороться. Надо пойти, хоть морду набить, напрягу сбросить…

Но пароход уже начал крениться, зарываясь носом в мелкую злую волну, на палубе появились охранники, которые оставили шефа одного – и Арат понял, что дело дрянь…

С криками и матом, размахивая пистолетами, как пираты, спустили шлюпки. Для тех, кому не было места в шлюпках, имелись спасательные жилеты. Места в шлюпках было мало, но это, в конце концов, не Средиземное море и не Северное, и спасатели точно появятся быстро…

– Шеф… сюда…

Арат сел в шлюпку одним из первых. Оперся о борт… шлюпка… точнее, оранжевый, надувной спасательный плот раскачивался, принимая все новых и новых пострадавших.

– Всё! Всё, б…, места нет!

Один из охранников выстрелил несколько раз, отгоняя желающих, с силой оттолкнулся от уходящего в воду борта парохода. Все, п… ц.

– П… ц, – оказавшийся с Аратом в одной лодке вор в законе по кличке Герман достал телефон, – и телефон тут не ловит. Скатались на острова, б… – Тут он посмотрел в иллюминатор и радостно заорал: – О, а вон черт какой-то валит. Ща нас на буксир возьмет…