Счастливое старение. Рекомендации нейробиолога о том, как жить долго и хорошо

Нечто подобное наверняка происходило с вами в повседневной жизни, а вы даже не знали, что это такое возвышенное явление, как нейропластичность или адаптация мозга, – например, в случае вождения арендованного автомобиля, использования ручки другой толщины, приготовления пищи на чьей-то кухне, застегивания новой рубашки, слушания речи человека с незнакомым акцентом. Даже когда вы выполняете самые простые действия, скажем пьете кофе из новой чашки не с таким весом или размером ручки, как вы привыкли, ваш мозг подстраивается. Все это примеры адаптивной нейропластичности.

Нейропластичность присуща нам до самой смерти, но, как и реакция, она замедляется, а степень, в которой может происходить ремоделирование мозга, с возрастом уменьшается. Обнадеживает то, что ранее освоенные моторные навыки хорошо сохраняются минимум до 60 лет, а у многих даже после восьмидесяти. Музыкант Глен Кэмпбелл – наглядный пример. В возрасте 76 лет он уже страдал от болезни Альцгеймера в серьезной форме, у него наступила дезориентация, и он не был способен заботиться о себе, но все еще исполнял сложные произведения, которые знал более 45 лет. Его случай подчеркивает тот факт, что особые последовательности двигательных актов внедрены в память настолько глубоко, что болезнь их не затрагивает. Другие сходят с правильного пути – Кэмпбелл порой забывал, где его дом, и не мог вернуться обратно. Одна из самых эффективных защитных мер против старения – это освоение и поддержание того или иного навыка, пока вы еще молоды. Еще один правильный шаг в этом направлении – изучать что-то новое в преклонном возрасте.

Впрочем, эффективность освоения новых двигательных навыков с возрастом снижается. Конечно, мы можем учиться до 90 лет и более, но обучение требует большей концентрации внимания и больше времени. Люди преклонного возраста способны научиться пользоваться компьютерами и мобильными телефонами, но они делают гораздо больше ошибок при учебе и не запоминают новую информацию на такой долгий срок, как молодые люди. Это уже стало привычной темой для разговоров между бабушками, дедушками и их внуками[160]

. Пожилые люди дольше привыкают к новым очкам, новой обуви или маршруту передвижения, измененному из-за дорожных работ; кроме того, им требуется больше времени, чтобы снова привыкнуть к прежнему порядку вещей. Дело не в том, что они делают все медленнее, а в том, что они медленнее приспосабливаются к новому. Если вы считаете, что существует корреляция между таким положением вещей и склонностью людей преклонного возраста к консерватизму в политическом плане (стремиться к тому, чтобы все оставалось как есть), возможно, вы правы.

Органы чувств формируются в утробе матери раньше всего, но, к сожалению, и изнашиваются быстрее других наших способностей, о чем свидетельствует пример пожилых людей. Половина взрослых старше 55 лет носит очки[161]; только каждый шестой американец с потерей слуха носит слуховой аппарат

[162], а у тех пожилых, кто не делает этого, повышается риск госпитализации[163]

. К счастью, нейропластичность предоставляет в наше распоряжение способы компенсации при снижении качества сенсорной информации. Благодаря этому свойству тело может рассказать нам об окружающем мире, а это зависит от того, каким образом и насколько эффективно органы чувств воспринимают информацию. Для осмысления благополучного старения очень важно понимать, как работает и развивается восприятие.

Глава 3. Восприятие

ЧТО ГОВОРИТ НАМ ТЕЛО ОБ ОКРУЖАЮЩЕМ МИРЕ

Английский философ Джон Локк предложил задачу, которую сейчас называют проблемой Локка. Попытайтесь представить себе запах, которого никогда не ощущали, или описать новый вкус тому, кто с ним еще не сталкивался. Идея Локка заключалась в следующем: все, что известно нам об окружающем мире, мы познаем через органы чувств. Впрочем, ученый не был человеком одной идеи. Он первым предположил, что ощущение собственного «я» проистекает из непрерывной осознанности. Именно он первым написал о важности отделения церкви от государства – и эту идею Александр Гамильтон и другие отцы-основатели включили впоследствии в Конституцию США.