Счастливый Кит. Повесть о Сергее Степняке-Кравчинском

Россию с Австрией гнетут раздоры, Все из-за Турции ведутся споры,

Но, пригласив прелестнейшую даму, Халил-паша, чистейшая душа, В один момент прикончил ссоры, драмы,

И с этих пор послов турецких дом Для стран обеих стал связующим звеном.

Эта победа сразу сделала ее самой влиятельной дамой в австрийском дипломатическом мире.

Там было принято говорить, что Новикова обладает ключом к сердцам великих людей. Ее соперницы уверяли, что банальная эта метафора была не слишком точной. К различным замкам требуются разные ключи. А Ольга Алексеевна работала одним универсальным инструментом, который, скорее, можно было назвать отмычкой. Секрет был прост. Она окружала вниманием и изысканными заботами только тех, кто уже достиг преклонных лет. Сердечные увлечения и молодые, даже блестящие люди для нее не существовали. Такое предпочтение покоряло старцев. Ее поклонники отличались постоянством и преданностью. Для них уже миновала пора легкомысленных измен и перемен. Престарелые дипломаты, когда-то предмет соперничества молодых дам, теперь переживали вторую молодость в атмосфере восторгов и преклонения Ольги Алексеевны. Она не требовала от них того, чего они уже не могли дать, и стремилась только погрузиться в их дела и планы, восхищаться их опытом, интуицией в области международных проблем. Это неподдельное внимание возвращало им утраченную веру в себя, смягчало страх перед старостью. Можно было предаваться любым иллюзиям. Дряхлый лорд Непир, бывший английский посол в Петербурге, отдавая должное такту госпожи Новиковой, сказал в кругу друзей: «Нет импотентных мужчин, есть нетактичные женщины».

Много позже, когда Ольга Алексеевна стала не только хозяйкой великосветского салона, но и довольно известной верноподданной публицисткой, автором катковских «Московских ведомостей» и лондонской «Пэл-Мэл газетт», другом, советником Гладстона, причины ее длительного пребывания в Англии были расшифрованы лондонской газетой «Уорлд», в которой ее называли русской разведчицей, писали, что «автор — платный агент русского правительства, занятие которого состоит: в возбуждении интереса к этой стране, одурачивании влиятельных стариков и выведывании у них полезных сведений».

Эту аттестацию можно было отнести и к более ранним годам Ольги Алексеевны. Ее увлекала только одна цель. Она как бы между делом вышла замуж за полковника Ивана Петровича Новикова, который вскорости стал генералом и попечителем Петербургского учебного округа. Между делом родила сына и, сдав его на попечение кормилиц и нянек, предалась своей бурной деятельности. Только раз в жизни в ней вспыхнули родственные чувства, когда погиб на войне в Болгарии ее брат Николай. Но и тут дело было не в кровной привязанности. Эта смерть послужила трамплином для ее возвеличения. Подобно гневной Немезиде, она трубила по всему Лондону о своем великом несчастье, о неслыханном зверстве турок, убивших ее брата на поле боя. Справедливости ради надо сказать, что он погиб во время сражения, как погибали тысячи русских солдат и офицеров. Погиб в штыковой атаке, но не сделался жертвой турецких зверств.

Умение Ольги Алексеевны создавать вокруг себя шум, будоражить общественное мнение, ее кипучая энергия пришлись очень ко времени Гладстону в его борьбе с туркофилом Биконсфилдом. Тогда-то и завязалась длительная дружба между английским премьером и Новиковой. Смерть Николая Киреева оказалась неразменным рубликом в ее лондонской карьере. Пожалуй, это время было вершиной ее успехов. Дальше, хотя и не сразу, все пошло под гору.

Ольга Алексеевна была умна, но недальновидна. Ей не приходило в голову, что самый тонкий расчет превращается в просчет, если в нем не делать поправку на время. Преданная гвардия ее поклонников выходила из строя. Умерли Бейст, Кайзерлинг, тяжело болел Фруд. Лорд Непир был теперь английским наместником в Мадрасе. В письмах предавался сладостным воспоминаниям о петербургских вьюгах, лихих тройках, на которых катал ее к Черной речке и в Новую Деревню к цыганам, с нежностью вспоминал даже лондонский смог и проклинал удушающую мадрасскую жару. Она отвечала на письма редко и небрежно. Долго ли может протянуть старик в этом ужасном климате? Страсти, которые кипели в парламенте по поводу Балканской войны, давно остыли. Гладстон увлекся флиртом с Ирландией и не мог говорить ни о чем, кроме гомруля. Для новых более молодых деятелей, пришедших к власти, Ольга Алексеевна интереса не представляла. Она вышла из моды. То, что еще недавно было последним криком моды, очень скоро превращается в старомодное. И нужны десятилетия, чтобы снова заблистать, теперь уже в качестве ценной реликвии старины. Что удивительного, что пожилая дама интересуется политикой? Старухи всегда интересуются парламентскими сплетнями или религией.