Счет девять

— Ну, конечно, Лионель вынесет ее, а я должна зайти к нему на следующий день и… Лионель несколько раз снимал меня для рекламы, и я приду якобы договориться о следующих снимках. Мистер Крокетт сказал: Лионель наверняка будет весь день в лаборатории, проявлять и печатать снимки, увеличивать их для различных рекламных целей, и если я немного потолкусь там, то без затруднений доберусь до полки, где хранятся фотоаппараты, и заберу Будду. И никто не догадается, каким путем он исчез из квартиры.

— Ну и что же?

— Вы… вы большая умница, вычислили, где спрятан нефритовый Будда, пришли и вынули его из фотоаппарата Лионеля и затем поставили кого-то следить за его студией, так что, когда я пришла в фотостудию и попыталась вынуть Будду из камеры, вы могли схватить меня за руку.

— И вы это знали?

— Вскоре догадалась.

— И зачем вы теперь мне все это рассказываете?

— Я боюсь.

— Чего?

— Лионель не станет меня покрывать… Меня обвинят в краже нефритового Будды. Я слишком много сказала Лионелю, и он знал, что именно я положила нефритового Будду в фотокамеру и пришла только затем, чтобы достать его. Конечно, когда Будда исчез, я обвинила Лионеля в том, что он нашел его и спрятал…

— Ну и? — спросил я.

Она погладила кончиками пальцев мою щеку, нежно откинула мои волосы назад.

— Теперь, — сказала она, — я более или менее в вашей власти, поскольку после гибели Дина Крокетта некому подтвердить мою историю, и… я могу оказаться в ужасно затруднительном положении, если вы меня не выручите.

— Неужели, — сказал я, — вам не пришло в голову, что я работаю на своего клиента.

— Конечно пришло. Поэтому я и захотела встретиться с вами.

— У меня уже есть клиент, Сильвия.

— Я знаю. Это миссис Крокетт.

— И поэтому я не в состоянии ничего сделать для вас.

— Дональд, посмотрите на меня, — попросила она.

— Я слушаю. Мне нет нужды смотреть.

— А я хочу смотреть на вас. И хочу, чтобы вы смотрели на меня.

Она подвела руку под мой подбородок, нежно, но твердо наклонив мою голову к своей.

— Теперь смотрите мне в глаза, Дональд, — сказала она. — Я хочу, чтобы вы это знали. Я не попросила бы вас прийти сюда, если б не чувствовала, что вы нуждаетесь во мне так же сильно, как я нуждаюсь в вас.

— Почему это я в вас нуждаюсь? — спросил я.

— Чтобы защитить Филлис.

— И как вы собираетесь помочь мне защитить Филлис?

— Я могу забыть про то, что Филлис зашла в ванную и закрыла дверь, — сказала она. — Затем я услышала, как окно открылось. Мною овладело любопытство, я обернулась и взглянула через плечо на окно студии…

— Вы хотите сказать, что увидели окно ванной? — спросил я.

— Нет, я не могла увидеть окно ванной. Я стояла на натурщицком помосте, около окон с матовым стеклом.

Некоторые из них для проветривания поворачиваются на шарнирах так, что верхняя часть оказывается внутри комнаты, а нижняя — снаружи. Немного, только чтобы пропустить воздух… Они не хотели, чтобы оно поворачивалось на больший угол, тогда из окон других квартир можно было бы заглянуть в студию, а тогда… Ну, вы знаете, тогда увидели бы голую натурщицу… некоторых людей шокирует вид раздетой женщины.

— Да, некоторых это шокирует.

— Это не должно шокировать, — мягко произнесла она. — В конце концов, это естественно, Дональд. Что плохого в наготе?

— Мы говорили об окне ванной, — напомнил я.

— Да. Я взглянула через плечо и, конечно, не смогла увидеть окна ванной, но через небольшую щель повернутой рамы… Дональд, утаить то, что увидел, это преступление?

— Да.

— А если я расскажу вам, что я видела нечто существенное, и вы утаите это от полиции, это будет считаться преступлением?

— Я ничего не видел, — сказал я.

— Я знаю; но если что-то видела я и рассказала об этом вам, а вы посоветовали мне держаться подальше от полиции, тогда это может быть…

— Я не советую вам что-либо утаивать от полиции.

— Даже если я видела кончик духового ружья, высунувшегося из окна ванной, и как он двигался вверх и вниз, словно кто-то прицеливался?

— Не говорите глупостей, — посоветовал я.

— Я не говорю глупостей, Дональд. Я пытаюсь быть вам полезной.

— Почему?

— Потому что хочу, чтобы вы помогли мне.

Я сказал:

— Мне жаль, Сильвия, но это не игра в кости.

Ее глаза стали жесткими:

— Что значит «не игра в кости»? Вы собираетесь выбросить меня за борт?

— Я не собираюсь выбрасывать вас за борт.

— Собираетесь позволить это Филлис?

— Как может Филлис выбросить вас за борт?

— Владея вами единолично.

— Она не владеет мной единолично.

— Я имею в виду ваши услуги.

— Чего вы от меня хотите?

— Напомните Филлис, как Дин Крокетт сказал ей под большим секретом, что кража маленького нефритового идола — всего лишь мошенничество, повышающее его цену; что он уговорил меня сделать это, и, таким образом, я действовала по его распоряжению.

— Вы думаете, он сказал ей это?

— О, я уверена, что сказал.

— Откуда такая уверенность?

— Потому что для него сказать это было бы вполне естественным… Вы знаете, он говорил Филлис о многом.

Если она только захочет немного больше пошевелить мозгами, то может вспомнить.

— А если она не сделает этого?

— Тогда это обернется плохо.

— Для кого?