Сделай это со мной снова (СИ)

Шаг мой пружинит под ритм, и я чувствую как в такт подпрыгивает грудь.

Задирая юбку, я делаю шаг ниже по ступеньке.

Мы доходим до края подиума.

— Авторы коллекции — Арманов Алихан и Вейгель Мия! Приветствуем, господа!

Нам аплодируют. Долго. Бурно.

Но я чувствую "кислоту". Здесь много женщин. Они меня ненавидят.

Задираю подбородок повыше! Сжимаю челюсти и крепче кулаки.

Я как будто-то Жана Дарк, а они толпа, которые кричат “сжечь ведьму!”.

И я вдруг понимаю, что он такой оправданно. Это мир "кислоты". Я к нему не готова, а он его абориген.

Смотрю в глаза Заре. А потом девушке, сидящей рядом с ней. Потому что она сверлит меня недоброжелательным взглядом. Но натянуто улыбается.

Неожиданно Хан обнимает меня, притягивая к себе спиной. Его предплечье ложится на мою грудь, а кисть на плечо.

Я чувствую себя защищено, как в ракушке. В бронебойной ракушке.

Кисти мои расслабляются и сыпется янтарь, о котором я забыла.

Аплодисменты прекращаются, публика ахает.

Янтарь отскакивает от подиума попадает людям под ноги и в руки. Некоторый остаётся на краю сцены. И помедлив мгновение, несколько человек быстро растаскивает его. Один я вижу в руках у девушки, которая протягивает его на ладони Заре.

И девушка эта тоже почему-то "витает в воздухе".

А может, я просто чокнулась со своей глупой ревностью.

Хан наматывает цепь мне на шею, опуская конец на грудь.

Таю от его горячего дыхания, забывая про то, где я.

Я вижу, как несут букеты. Но подарить нам их лично не пропускает охрана. И модели, улыбаясь, принимают их вместо нас.

Хан уводит меня, обнимая. Модели по очереди отмирают, шагая за нами.

За кулисами, я с ногами забираюсь к нему на колени. И мы просто сидим в кресле, наблюдая за происходящим по камерам. Он пьет коньяк, я — шампанское.

— Давай не пойдем на аукцион, — шепчет он, скользя губами по моему плечу. — Поедем домой.

Опустошенно тыкаюсь в него губами.

— Ты должен открыть аукцион, Хан.

— Я никому ничего не должен…

Мне приносят огромный букет цветов. А потом ещё один. И ещё один…

Вытаскивая записки, Назар, хмурясь, читает одну за другой. Все выкидывает в ведро для бумаг.

— Эм… — взмахиваю рукой. — Мне кажется — это мои записки.

— Ты хочешь цветы? Я закажу тебе любые… Только скажи.

Поцелуй в грудь, через ткань. Мои щеки вспыхивают.

— Хан… — свожу домиком брови. — Ну зачем женщине цветы, если она выбрала их сама? И ей их просто оплатили. Ты считаешь, я не могу оплатить себе цветы?

— Можешь…

— Тогда — зачем?

— Мм… Не знаю. Для фото. Для настроения. Для статуса. Зачем там вам… Ты мне скажи. Я предпочитаю дарить бриллианты.

Закрываю беспомощно глаза.

— Ладно. Не надо цветов.

— Я тебя расстроил?

— Нет.

Кладу голову ему на плечо. Ну вот такой он деревянный в некоторых вещах. Вдруг, я совершенно спокойно принимаю этот факт.

— Уверена?

— Да, все хорошо… Как твоя рука?

— Нормально.

Зависает в экране телефона.

Заглядываю. Сосредоточенно читает про цветы… Пальцы скользят по моей спине — вверх-вниз. Я чувствую себя немного пьяной.

Улыбаясь, целую его в шею, челюсть, оставляю несколько поцелуев возле уха.

— Ты такой милый крокодил… — шепчу я.

— Милый? — скептический дёргаются его брови.

— Да…

— Наверное, ты не очень хорошо знаешь русский, — хмыкает он.

Смеясь, ловлю его губы.

— Прекрасно знаю.

Он целует меня глубоко, в порыве. Оглушая и мгновенно превращая лёгкий флирт и шалости в пожар!

— Я подарю тебе цветы!

— Цветов теперь мало. Я хочу чтобы в цветах была записка, — облизываю его горячие губы, улыбаясь.

— Какая ещё к черту записка?! — тяжело дышит он.

— Любовная… От тебя. Я хочу поверить в то, что написано.

— …Аттракцион… — невнятно ворчит он.

— А?

— Будет тебе записка…

Глава 33 — Записка

Мия беседует с Богуславским, пожилым богатым поляком, который скупил львиную долю ее работ. Увлеченно рассказывает о каждой. Немного наивно и может даже излишне эмоционально. Мне так сначала кажется. Что "так" стоит только… со мной? Это слишком личное общение.

Отставляя пустой бокал, я наблюдаю за ними со стороны.

Ее щеки пылают. С губ периодически срывается открытая улыбка.

Ее порадовал аукцион. Участники были очень щедры. И сейчас она с удовольствием раздает им свои эмоции. Жрут, гады…

Глаза Богуславского горят, и он, не перебивая, откровенно любуется ей.

Он приглашает ее в Варшаву, обещая королевский прием. Как ювелиру, естественно.

— Нет-нет! Я не ювелир, а скорее, я художник-камнерез. С металлом я работаю мало. Ещё только учусь.

— Это так называется? — целует ей ручку. — Художник-камнерез?

— Да.

— Это прекрасно!

Да, Мия художественно режет даже самые твердые камни, надо признать. Меня, например…

Вижу, как приближаются Зара с

с Нелли.

Зара останавливается, а Нелли с бокалами коньяка идёт ко мне.

Протягивает один мне.

Забираю, но не пью. Потому что я не самоубийца принимать напитки от заинтересованных во мне женщин.

— Спасибо.

— Я впечатлена, Хан…

— Выключаем лесть, — щелкаю пальцами.

— Это не лесть! Я не видела никогда ранее такой… уникальной красоты.

Ещё пару раз щелкаю пальцами, задумчиво слушая.

— Сломалось, что ли?

— Хан… — хихикает Нелли.