Сделай меня точно. Как репродуктивные технологии меняют мир

Мы, конечно, можем представить, как доктор Моро с помощью искусственных маток наклонировал себе армию биороботов. Или что эмбрионы будут выбирать для развития тех или иных качеств младенца. Но все это звучало и звучит как фантастика. Наш сегодняшний день – это редактура врожденных болезней. Завтра болезней будет редактироваться больше. Я, если что, совершенно не против генетического апгрейда человека. Это не самое страшное, что может с нами случиться. Самое страшное, что мы создадим вирус, который всех убьет.

04 А что с «оторванностью» зачатия от акта любви?

Оно уже случилось с изобретением презерватива. Что касается «бездушности технологий», ЭКО наполнено эмоциями больше, чем так называемое естественное зачатие, происходящее случайно. Люди, делающие ЭКО, хотят детей и вкладывают в процесс «всю душу».

05 Начнет ли большинство людей прибегать к искусственному зачатию?

Ценности и модели поведения людей более инертны, чем технологии. Поэтому большинство продолжит следовать традиционным формам размножения. Возможно, соотношение будет половина на половину.

Послесловие

Я хотела бы написать, что все это закончилось хоть каким-нибудь результатом. Но это будет неправдой. У меня по-прежнему нет детей. Я по-прежнему пациентка, точнее, клиентка одной репродуктивной клиники. На моей карте почти всегда минусовой баланс, такой же и на моем настроении с тех пор, как я проигрываю в этом казино крупные суммы. Жертвую необходимым, чтобы приобрести излишнее, как сказал пушкинский Германн. Инвестирую в завтра, не наступающее никогда.

Злосчастный Германн был обречен: судьба отметила его печатью тайной недоброжелательности. Впрочем, фатализм как мировоззрение давно сменился осознанностью, подразумевающей личную ответственность за все с тобой происходящее. «Ты человек, ты и сильный, и смелый, своими руками судьбу свою делай», – пелось в моем любимом детском фильме. К жизни прилажен руль, в навигатор судьбы забит маршрут.

Взять мой школьный класс: все линии были прочерчены в юности. Умные стали топ-менеджерами, моральные релятивисты устроились при власти, хулиганы со встроенным динамитом не дожили до сорока. Никаких сюрпризов, и в личных жизнях тоже. Одни – правильные, похожие на целые числа, легко сложились с себе подобными и умножились. Другие, напоминавшие неправильные дроби, оказались в задачах посложнее. У одних дети все еще живут с ними, но скоро снимут себе жилье. У других дети все еще живут в воображении; то ли это их кошмар, то ли мечта.

На вопрос «зачем» я так и не смогла найти внятный ответ.

Нет, не инстинкт. Не зов предков расширить семейную портретную галерею. Не желание прикрыть дыры в нормативности (для тех, от кого их нужно прикрывать, я давно одна сплошная дыра). Вариант предложил сериал «Псих»: у героя кризис сорокалетия, с первой по восьмую серию его социальный лифт несется вниз, падение может предотвратить лишь отцовство. «Ты же детей не особо любишь?» – спрашивает его подруга. «Я и людей не особо люблю, – отвечает он, – но дети – это другое. Этой связи можно доверять. Ну, на определенный срок, конечно. Потом с детьми появляется смысл». Я тоже мечусь между растерянным в детстве доверием и так и не найденным во взрослой жизни смыслом. Вижу ли я за абстракциями реальные детские фигурки – я не знаю наверняка. Как и авторы «Психа» не знают наверняка, в каком возрасте еще можно забеременеть нечаянно, а в каком уже нет. Если даже простой вопрос о материнстве сразу ставит в тупик, к чему задавать сложные.

ЭКО назначает тебя хозяйкой своей судьбы. Возможность сделать ребенка вопреки обстоятельствам и в удобное тебе, а не природе время поначалу переполняет ощущением всемогущества. Которое исчезает, едва понимаешь, что ЭКО – не результат и даже не гарантия. Пиковая дама подмигивает, анонсируя проигрыш в экзистенциальной лотерее; судьба осеняет проигравшего тайной недоброжелательностью. Я знаю многих, кто принял это подмигивание за знак тупика. Знаю и других, кто не верит ни в тупики, ни в знаки. В этой игре выиграют не везучие, а упрямые.

Похоже на то, что лет через двадцать-тридцать все будет проще. Непорочное зачатие технически усовершенствуют, уменьшив количество неудач. Криоконсервация приобретет популярность и подешевеет. Яйцеклеткам придумают лекарство от старости. Трудный опыт моего поколения станет историей, а мы, его носители, – статистической погрешностью, моделями на тренировочном полигоне. Эта книга – хроника переходного периода. Новый мир наступает слишком быстро. Завтра все описанное здесь станет «вчера» и останется только здесь, на этих страницах.

Благодарности

Хочу поблагодарить:

Всех, кто дал интервью для этой книги.

Героев и героинь: Валерию Любимову, Веронику Холтсе, Коринну Бьорк, Майю Брами, Дайан Блад, Элизу Штерн, Наталью Борисенко, Яну Мандрыкину, Наталью, Викторию, Ирину. А также Ольгу Сырченко, Анну Шпилько, Ольгу Исупову и Михаила Турчина.