Сделка обреченных

В городских архивах Меца Лиза не нашла ни одного упоминания о гастролях в городе известного виолончелиста в апреле 1935 года. Не было ни сморщенных от старости афиш, ни восторженных рецензий в пожелтевших газетах, ни фотографий рукоплещущего зала. На первой полосе местной газеты от 13 апреля рассказывалось о серьезной аварии на трассе Париж – Страсбур, из-за которой нарушилось движение на участке Сент-Дизье – Нанси. Грузовик, перевозивший бочки с машинным маслом, перевернулся в нескольких километрах от моста через Мез, и масло разлилось по шоссе. Движение пришлось перекрыть, и ремонтные службы в течение всего дня выжигали масло с поверхности шоссе. Репортеры, побывавшие на месте аварии и в управлении дорожной полиции, красочно описали, как потоки машин пробирались к германской границе по проселочным дорогам, через деревушки, жители которых никогда не видели одновременно такого количества грузовиков и легковушек последних марок.

Лиза задумалась. Вероятно, именно об этой аварии упоминалось в обрывке бумаги из желтой папки, который остался в руке Андрэ после драки с мужчинами из черного «Мерседеса». Да, все так. Грузовик, мост, река Мез. Но какое отношение эта авария имеет к Восточному экспрессу, в котором ее дед как раз в это время приближался к германской границе?

Никакого? Или все-таки имеет? Авария произошла именно 12 апреля. Это может быть простым совпадением. В этот день вообще произошло множество событий. Кто-то родился, а кто-то умер, кто-то получил премию, кому-то сделали операцию, но все эти события никак не связаны ни с гибелью ее деда, ни с таинственной операцией «Каталина».

Но ведь именно об этой аварии упоминалось в документе из той злополучной папки. Значит, не случайность? Но какая может быть связь между аварией на шоссе и мчащимся к границе поездом? Поезд шел по своей колее, и ему не было никакого дела до того, что сотни машин были вынуждены отправиться к местам назначения по объездным дорогам. Лиза представила себе, как машины проезжали по деревушкам и их жители сначала глазели на потоки автомобилей, а потом, наверное, попытались извлечь пользу из такого события. Вынесли к дорогам какие-нибудь фрукты. Или мед со своих пасек. А может быть, никто ничего и не выносил? Ведь автомобилисты нервничали. Они и так задержались в пробках на несколько часов. Они наверняка опаздывали, торопились, гудели клаксонами, возмущались, когда кто-то останавливался. А Восточный экспресс в это время летел на всех парах к германской границе. На всех ли парах?

Лиза попрощалась со строгой дамой, которая тщательно проверила, все ли взятые материалы Лиза вернула, и только после этого величественно кивнула головой.

Лиза вышла на залитую солнцем улицу. Яркие домики после мрака архива сразу улучшили настроение. За столиками кафе сидели люди, с удовольствием рассматривавшие незнакомку, одетую по последней моде. Кто-то ее узнал, и за спиной Лиза услышала шепот: «Модельер!.. Высокая мода!..» Лиза сдержанно улыбнулась и собрала всю волю в кулак, чтобы не обернуться и не замедлить шаг. Приятно все-таки быть звездой. А этот Мец – ничего городок. Симпатичный. Лиза свернула за угол и села за столик первого попавшегося кафе. Официант, жгучий брюнет с тонкими усиками, подлетел почти мгновенно. Он весело рассматривал Лизу, словно взвешивал, заговорить ли с ней сейчас или лучше подождать до конца трапезы.

От предложенного меню Лиза отказалась.

– Сварите мне, пожалуйста, кофе по-турецки, – попросила она. – Покрепче и погорячее.

Официант улыбнулся, как-то загадочно ей подмигнул и умчался, а Лиза вновь погрузилась в размышления. Восточный экспресс вовсе не мчался на всех парах. На подходе к германской границе он отставал от графика на двадцать минут. Для такого поезда опоздание совершенно недопустимое. Неудивительно, что по территории Германии состав мчался как гоночный автомобиль, наверстывая упущенное. Почему же Восточный экспресс опаздывал? Не связано ли это с аварией? Может быть, поезд опаздывал именно потому, что опаздывали водители? Нет! Ерунда. Не может быть никакой связи. Поезд – это поезд, а шоссе – это шоссе. И все-таки… Какая-то заноза в сердце не давала Лизе возможность забыть об этой аварии.

Официант поставил перед ней чашку.

– Что-нибудь еще, мадемуазель? – спросил он рокочущим баритоном.

– Нет, благодарю вас. – Лиза подняла чашку и пригубила ароматный напиток.

– Вам нравится наш кофе? – не отставал официант.

– Да, очень вкусно. – Лиза кивнула и отвела глаза от пламенного взгляда.

– Кофе у нас готовит мой дед, – сообщил официант, видимо, только для того, чтобы поддержать беседу. – Он настоящий мастер.

– Передайте ему мое восхищение, – улыбнулась Лиза.

Официант отошел. В его походке ощущалось некоторое разочарование: на заезжую красотку не произвел никакого впечатления его оперный баритон.