Сделка с профессором

Предстоящая вылазка в закрытый клуб грозила обернуться полноценной боевой операцией, и Эдман взял несколько дней отдыха в академии, чтобы как следует подготовиться. Еще в свое первое посещение этого заведения он заметил, какое бессчетное количество заклятий оплетает все помещения клуба, а особенно третий этаж. И хотя среди них ничего запрещенного или превышающего допустимый уровень магического фона он не нашел, все же закрытый клуб весьма и весьма хорошо был защищен от любого рода неожиданностей.

«Под конец седьмицы там наверняка будет уйма народа, – прокручивал он в голове возможные препятствия. – Да и охрану, скорее всего, увеличат вдвое. А если учесть, что сам Фрауд собирается принимать каких-то важных персон, то мне стоит запастись целым арсеналом артефактов».

Эдман переместился в родовое имение, чем несказанно обрадовал управляющего, давно просившего хозяина о встрече. Но работа с адептами и расследование настолько поглотили Эдмана, что он так и не смог выделить время для обсуждения насущных проблем принадлежавших ему земель. Решив первоочередные вопросы, он отправился в фамильную сокровищницу.

В подвале особняка его дед устроил отдельную комнату, укрепленную не хуже хранилища казны империи, и всю жизнь собирал артефакты, обладавшие незаурядными свойствами, вот только вид они имели подчас довольно своеобразный, но это ни в коей мере не смущало героя Объединяющей войны.

И вот теперь Эдману предстояло выбрать для себя лишь малую часть из них да еще таким образом, чтобы ни одна охранная система не смогла заподозрить наличие у него запрещенных вещиц. Просматривая один артефакт за другим, Эдман никак не мог решить, что взять, а чем пренебречь. Каждый магический предмет был по-своему хорош.

«Разрушающие атакующие амулеты вряд ли пригодятся, – думал он. – Все же там будет много ни в чем не повинных людей, и я не имею права подвергать их жизни опасности. Лучше взять отвлекающие, маскирующие, усыпляющие артефакты и желательно, чтобы их истинное предназначение было надежно скрыто. Нельзя допустить, чтобы меня раньше времени рассекретили».

Он остановил свой выбор на вытянутом футляре с неприметными пуговицами, способными источать слезоточивый, едкий дым, запонках, сбивавших действие любых заклятий, булавках, скрывавших от посторонних глаз своего носителя, защитных кольцах и крошечной трубочке с набором метательных игл.

Вернувшись в столицу, Эдман отправился в свой дом, расположенный в центральном районе. Небольшой двухэтажный старинный особняк полностью соответствовал неприхотливому вкусу его деда. Именно он и приобрел дом, как только получил от первого императора награду за боевые заслуги и родовое имение, передающееся по наследству, в придачу. Генерал посчитал, что его потомкам будет сподручнее в Гимсбере останавливаться в собственном углу, нежели отираться по гостиницам или родственникам.

Дом, построенный из светлого камня, имел правильную прямоугольную форму, секционные вытянутые окна с выкрашенными белой краской рамами, каменный пояс между этажами, невысокое крыльцо и серую черепичную крышу со слуховыми окнами и пологими фронтонами. Тяжелую входную дверь по бокам ограждали две полуколонны, а сверху нависал портик с высеченным из мрамора гербом рода Джентес – перекрещенные меч и цветущая ветвь на щите, символизировавшие защиту самой жизни потомственными военными.

Цокольный этаж предназначался для кухни, комнат прислуги и хозяйственных помещений. На первом этаже располагалась гостиная, столовая, пара кабинетов и библиотека, а на втором – спальни хозяев дома и гостевые комнаты. За порядком в особняке приглядывали старый дворецкий, медин Симпел, и его супруга, медина Вафия, оба служили еще деду Эдмана и всем сердцем были преданы роду Джентес. Им помогали молодая, расторопная лоунка Гретель и ее муж лоун Рон.

Эдман питал привязанность к пожилым супругам, зная их с раннего детства, и определил на службу в столичный дом, чтобы они могли дожить свой век в достатке и спокойствии. Особняком он почти не пользовался, поскольку предпочитал жить вблизи от беспокойных адептов в течение учебного года, а лето проводил в фамильном имении. Но иногда он все же наведывался туда, если получал приглашение во дворец или на светский прием и никак не мог отказаться от посещения.

– Максис Джентес! – обрадовался ему дворецкий, по привычке ежедневно облачавшийся в форменный узкий синий пиджак, голубую жилетку и белый галстук-бабочку, считая, что является лицом дома и обязан выглядеть идеально, даже если в этот самый дом месяцами никто не наносит визитов. – С прибытием!

– Приветствую, медин Симпел, – тепло улыбнулся ему Эдман, похлопав по плечу. – Как здоровье? Как супруга себя чувствует?

– Благодарю, господин, – засиял в ответ старик, – вашими заботами все в порядке. Снадобья доктора Хрюста творят чудеса.

– Вот и славно, – кивнул Эдман, отдавая дворецкому пальто, шляпу и перчатки.

Он давно оплачивал лечение пожилой пары у хорошего лекаря, знакомого ему еще со времен воинской службы, и ни разу не пожалел о своем выборе.