Сделка с профессором

– Ты ведь тоже уже вкусила его, – понимающая ухмылка скользнула по ее губам, и Бетти вспыхнула от осознания того, что о ее тайне знает кто-то третий. – Конечно, вкусила. А как же иначе? Атли ведь никогда не устраивает свои игры без него.

– Игры? – вымолвила Беатрис помертвевшими губами.

– Да, – с уверенностью кивнула служанка. – Он обожает опаивать своих девочек этим изыскано–вкусным зельем, а потом творит с ними такое о чем и подумать стыдно, не то что сказать. Ты ведь тоже ублажала его. Делала все, что скажет. Умоляла о продолжении, лишь бы чувствовать его рядом. Это все из-за нектара. Да и комната дайн оплетена такой сетью заклятий, что стоит активировать одно, другое, третье, как спящая глупышка уже готова на что угодно, а главное уверена, что все это сон.

– Комната дайн? – снова как заведенная повторила слова Пруденс Бетти.

– А ты думала, что одна у него? – залилась хриплым смехом служанка. – И не мечтай. До тебя была целая куча и после тебя еще будут. Посмотри туда.

Пруденс подошла к оконному проему и указала на площадку за часовней. Беатрис скосила в ту сторону глаза, но побоялась подходить ближе.

– Видишь, там сугробы лежат неровно, – продолжала служанка. – Точно крошечные холмики возвышаются над промерзшей землей. Это Кло натаскала камней с берега и сложила по одному погребальному кургану для каждой дайны господина Баренса.

У Беатрис волосы на голове зашевелились под шляпкой от ужаса.

– Только никаких тел умерших девушек там нет, – не унималась Пруденс, выдавая все новые и новые леденящие душу подробности. – Мэт их сбрасывает в океан, чтобы и следа не осталось. А знаешь, кто такая Кло?

Бетти помотала головой, не в силах вымолвить ни слова.

– Ее сестра стала первой у Атли. Девочки были погодками, только Кэти родилась с огромным резервуаром маны, а Кло всегда была чудаковатой. Кэти с годами стала сильной дайной, а Кло грозила голодная смерть после мора в их деревне. Хозяин Кэти отказался взять на службу ее сестру, и Атли уговорил дайну уехать с ним на этот остров, пообещав взять Кло на полное содержание до конца ее дней, принеся клятву на крови. Наивная девчонка согласилась и очень быстро погибла. Ее новый господин вытянул из нее всю ману, а пустая иссушенная оболочка прожила недолго. А Кло так и торчит здесь, прислуживая, только постепенно разум ее почти оставил, а тело превратилось в развалину. Ей бы давно помереть, но я пою ее укрепляющим средством, чтобы она и дальше терзала своим присутствием совесть Атли. Если она, конечно, у него есть.

Горячие слезы текли по щекам, сердце разрывалось на части, но Беатрис продолжала молча стоять и слушать поражавшие своей жестокостью вещи.

– Когда Кэти скончалась, Кло сложила здесь первый курган, – ушла в тягостные воспоминания Пруденс. – Их потом еще было много. А знаешь, кто я такая? Тоже дайна. Только я сюда попала не так давно. Я тебе соврала. Я здесь всего пять лет. И мне вовсе не пятьдесят. Двадцать пять! – заорала она, в ярости потрясая кулаками. – Мне двадцать пять! Дура ты безмозглая! Можешь в это поверить?

Холод и отчаяние сковали Беатрис, и она будто впала в сон и не могла очнуться от кошмара. С неба повалил мелкий снег, и ветер бросал его сквозь оконные проемы в лицо.

– Я сама пришла к нему, – продолжала свою исповедь Пруденс. – Увидела в доме своего господина и влюбилась. Всевидящая Идана, до чего же он хорош! Его невозможно не любить. И я любила неистово, страстно, до полного самоотречения. А он воспринимал все как должное. Вечно этот холодный безразличный взгляд. Даже когда содрогался на пике блаженства, лежа со мной в кровати, и то не удостаивал лишнего ласкового слова.

Она зарыдала и, всхлипывая, продолжала говорить:

– И я старалась, старалась изо всех сил заслужить его любовь, смягчить обозленное сердце. Но все было тщетно, он иссушил меня, как и остальных. Я состарилась раньше времени, превратилась в уродину. Только ему уже удалось создать чудодейственный бальзам. Этот его обожаемый нектар. Если зелье вкушать регулярно, то можно жить долго даже без маны. Но просто так он не собирался мне его давать и предложил стать служанкой в его доме. Я не хотела умирать и согласилась. Но если бы знала, что меня ждет, лучше бы сдохла еще тогда.

Пруденс замолчала и привалилась к стене, прижимая правую руку к груди и морщась как от острой боли.

– Зачем вы мне все это говорите? – не выдержала Бетти.

– Он заставлял меня служить каждой новой девке, которую тащил в дом, – будто и не слыша вопроса, рассказывала она. – Я их всех ненавидела и старалась извести. Делала их жизнь невыносимой. Подсыпала в еду гору соли или перца. Запрещала выходить из дома, вынуждая Мэта, Гарда и Кло выполнять мои распоряжения. Подливала всякие отравляющие зелья под видом целебных. И многие не выдерживали. Последняя дайна сбросилась с вот этой самой башни, когда узнала правду о своем обожаемом покровителе.

И служанка испытующе посмотрела Беатрис в глаза.