Сделка с профессором

– Само собой. Но это повод затаить злобу и в решающий момент посчитать себя более достойным власти, чем потомок наглого завоевателя твоей родины.

Вилмор с опаской оглядел свой кабинет, точно боялся, что они не одни, и Эдману грозит наказание за крамольные речи.

– Попридержи язык, – устало посоветовал он. – Джозеф Вайзал почти святой, и ты рискуешь поплатиться за подобные высказывания.

Эдман отмахнулся.

– Ты думаешь также, но занимаемая должность не позволяет тебе открыто со мной согласиться.

– Неважно, что я думаю, – с укором ответил Иксли. – Важно, что теперь империя осталась без правителя. Император и его жена все еще без сознания, и неизвестно, когда поправятся. Главный заговорщик сбежал и, я больше чем уверен, еще заявит о себе. Нам срочно нужно действовать, а я даже примерно не представляю, где его искать.

– Все не так мрачно, – решил подбодрить его Эдман. – Ведь оставшиеся члены совета взяли на себя временное управление страной. Даже успели закрыть границы. Я давно говорил, этих белобрысых выродков нужно поставить на место. Но меня никто не слушал. Не верю я, что правительство шараата не может справиться с пиратской заразой в своих водах. Явно сами же прибыль имеют от их разорительных набегов. А теперь они дерзнули в наши внутренние дела влезть.

Вилмор скривился, словно надкусил горько-кислое яблоко, сорванное с дичка.

– Избавь меня от подобных разговоров. Только проблем с внешней политикой мне и не хватало. Этим пусть совет занимается и армия. Моя задача – поймать Серпентаса. Ты говорил, что Сонар призналась, будто герцог и есть Атли Баренс. Как это понимать? И что за древняя магия такая? Девчонка явно знает о герцоге куда больше, чем хочет показать.

Услышав о Беатрис, Эдман помрачнел и сказал:

– Чем она тебе поможет, если на ней древние плетения? Заговорит, и тут же умрет от удушья.

Иксли посмотрел на него испытующим взглядом и ответил:

– Жизнь одной дайны ничего не значит по сравнению с угрозой существованию империи. Ты сам недавно, не задумываясь, применил заклятие, вырывающее истину. А ведь Микаэлла могла запросто погибнуть.

Эдман побледнел и не нашелся с ответом. Госпожу Хариш поместили под домашний арест, как сообщницу изменника. Но она так и не пришла в себя, впав в беспамятство. Печать кровной клятвы вступила в противодействие с магией заклинания Эдмана, и произошло повреждение энергетической составляющей.

– Ты хочешь то же самое проделать с Сонар? – выдавил он, с трудом заставив голос не дрожать.

Глава департамента отвел взгляд и пробормотал:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Если у меня не останется выбора, то да. Она единственная, кто может вывести нас на Серпентаса. Пока идут допросы сообщников, я буду ждать. Вдруг кто-то проговорится, где его найти. Но думаю, шанс невелик.

У Эдмана под сердцем поселилось тягостное, холодящее душу ощущение надвигающейся беды, точно скользкая змея свернулась кольцом внутри и не желала убираться с облюбованного места.

– Если я смогу выяснить, где искать герцога, – пересохшими губами проговорил Эдман, – ты не тронешь ее?

– Даже близко не подойду, – заверил его Иксли. – Даю слово.

После разговора с другом Эдман не находил себе места. Он прекрасно знал, что перед лицом угрозы государственной власти, Вилмор способен на что угодно, даже на пытки. Ему срочно требовалось узнать у Беатрис все, что только возможно о герцоге. Но как это сделать, если едва она упоминала своего похитителя, тут же оказывалась на грани смерти?

Эдман вспомнил, как во дворце смог объединить их магию и переговорить с дайной. Тогда он особо не разбирался ни в том, что произошло, ни как ему это удалось, но теперь желал во всем разобраться. Обложившись фолиантами по всевозможным разделам магической науки, Эдман заперся в своем кабинете и не покидал его, пока не понял, что же случилось.

По всему выходило, что он смог связать их магические составляющие и общался вовсе не с самой девушкой, а с ее энергетической частицей, да и его сознание при этом приняло иную форму. Вот почему смертоносные плетения не оказали никакого эффекта на дайну, и она смогла свободно говорить. Осознание поразительного факта стало для Эдмана настоящим потрясением. Никогда он не предполагал, что такое вообще возможно, и связал удивительный феномен энергетического общения с тем, что магия Беатрис идеально сочеталась с его силой.

«Нужно попробовать вновь объединиться с ней, – решил он. – Возможно, я смогу узнать о герцоге, и Вилмор наконец оставит Беатрис в покое».

  Однако проблема состояла в том, что дайна с самого злополучного дня именин правителя плохо себя чувствовала и почти не покидала своей комнаты. Одолевавшая ее слабость с трудом поддавалась лечению зельями, и доктор Хрюст рекомендовал отвести ее весной на морское побережье для восстановления здоровья. Но все же Эдман посчитал, что нужно хотя бы попробовать вновь соединить их магию.