Сделка с профессором

Просмотрев, на всякий случай, еще и папки в шкафу, Бетти окончательно убедилась, что контракта здесь нет, и уже вознамерилась вернуться к себе и позавтракать наконец, но тут ее взгляд зацепился за висевшую на стене картину в тяжелой золоченой раме. Она видела ее много раз прежде, на полотне был изображен пожилой генерал на вороном коне, встающем на дыбы, но сегодня картина висела неровно, точно кто-то торопился и, отодвинув, не вернул ее на прежнее место.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Беатрис подошла ближе и уже хотела выровнять портрет, как заметила за ним краешек неприметной на первый взгляд дверцы. Тревога охватила ее, подрагивающими пальцами она сдвинула картину в сторону, и ее взгляду открылся тайник. Перестроив зрение на магическое, Бетти явственно различила густую сеть охранных плетений, окутавших металлическую дверцу. Не медля ни минуты, она отыскала в шкафу мел и начертила комбинацию рун, позволявшую снять защиту и открыть тайник. Магическая энергия наполнила древние символы, знаки вспыхнули ослепляющим сиянием, и дверца услужливо распахнулась.

Беатрис бросилась к обнажившемуся нутру хранилища и принялась перерывать содержимое. Многочисленные футляры и коробочки ее не интересовали, зато все имеющиеся документы она просматривала с особым тщанием. На глаза ей попался листок тисненой бумаги с золочеными вензелями и гербовой печатью магической комиссии, где четко было прописано, что она обязана отслужить у максиса Джентеса дайной в течение пятнадцати лет. Внизу стояла знакомая широкая подпись Эдмана и дата – день перед балом.

«Он оформил все еще седьмицу назад, – пронзила ее обескураживающая мысль. – И даже не попросил моего согласия. Значит, все это правда».

В груди разлилась нестерпимая боль, из глаз брызнули крупные слезы, Бетти опустилась на пол, закрыла лицо руками и беззвучно разрыдалась.

«Неужели все, что между нами было, мне только привиделось? – в отчаянии думала она. – А на самом деле ему нужна была всего лишь сильная дайна? И при первой возможности он предъявил права на меня, как максис, что выступал долгое время опекуном свободной одаренной лоунки».

Воображение тут же подкинуло образ Атли, убеждавшего ее на балу, что Эдман презирает всех дайн и всего лишь пользуется ими. Строчки письма выжигали на сердце Беатрис незаживающую рану, и она не находила в себе сил собраться с мыслями после крушения всех своих романтических фантазий и головокружительных надежд.

«Какая же я глупая! – разозлилась она. – Максисы все одинаковые. Давно пора это понять, а я как безмозглая курица опять попалась в ту же ловушку. Хватит. Больше ни один из них меня не одурачит».

Беатрис поднялась на ноги, убрала контракт в тайник, захлопнула дверцу, стерла руны и вернула картину на место. Действовать необходимо было немедленно, и она поспешила в свою комнату.

Из-за плохого самочувствия ей пришлось, отложить отъезд в Финар на неопределенный срок, и она предупредила об этом мединну Стуорд на следующий день после именин правителя. Но приготовленные вещи так и остались не разобранными, и заплечный мешок лежал на дне шкафа за длинными юбками нарядов. Теперь Беатрис порадовалась, что раньше у нее не нашлось сил заняться ими. Она второпях переоделась в теплое дорожное платье, заплела косу и замотала ее в пучок на затылке, достала припрятанное серое пальто, меховые сапожки и вязанную пушистую шаль.

«Вот и все, – Бетти окинула прощальным взглядом полюбившуюся ей сиреневую спальню. – Мне было так хорошо здесь, но это не могло продолжаться долго».

Взяв письмо, она снова перечитала его и сосредоточилась на словах о рунах, указывающих путь. На острове она смогла перерисовать символы, оставленные Атли, но сейчас даже примерно не помнила, какими они были. Беатрис еще раз пробежала глазами по строчкам, повертела листок в руках, как вдруг заметила, что на оборотной, пустой, казалось бы, стороне проступили едва различимые линии. По наитию она устремила к ним поток внутренней энергии, и рисунок проявился окончательно. Вершины магического треугольника венчали комбинации рун, создавая особый узор, способный осуществить перемещение в пространстве.

Бетти ощутила облегчение и слабо улыбнулась, теперь она сможет беспрепятственно покинуть особняк. Служить дайной она больше не собиралась. Недев мешок на спину, она двинулась к ванной комнате, но тут в душе поднялось чувство вины, и Беатрис остановилась.

«Несмотря ни на что, Эдман столько всего для меня сделал, – с тихой грустью подумала она. – Пусть он и оказался таким, как все остальные, но я не имею права быть неблагодарной. Он не раз спасал мне жизнь. Я обязана хотя бы попрощаться с ним».