Сделка с профессором

Влетев в сиреневую спальню, Эдман активировал светильники и огляделся. Царивший в комнате строгий порядок ничем не выдавал ни следов борьбы, как при похищении, ни спешных сборов в случае внезапного бегства. Все вещи стояли на своих местах. Казалось, Беатрис всего на мгновение вышла и сейчас непременно вернется. На подушке лежал сложенный листок бумаги, где сверху стремительным, угловатым почерком дайны было выведено – «Максису Джентесу лично в руки».

Эдман схватил послание и нетерпеливо развернул. Строчки шли под небольшим уклоном, несколько букв расплылось от попавшей на бумагу влаги, знаки препинания терялись. Создавалось впечатление, что Беатрис пребывала в крайнем напряжении и неимоверно торопилась, когда писала. Но едва Эдман вчитался в слова, внутри у него все оборвалось, и он понял, что так взволновало дайну.

 Эдман, я узнала, что ты заключил со мной контракт. Мне больно сознавать, что ты действовал за моей спиной и прямо не спросил согласия. Ты прекрасно знал, что я не стремлюсь к служению дайной и всеми силами хочу избежать этой участи. Я не могу выполнить условия, указанные в договоре, поэтому покидаю твой дом. Мне никогда не забыть того, что ты для меня сделал. Моя благодарность не знает границ, но я не хочу больше осуществлять передачу маны кому бы то ни было, повинуясь существующим законам. Прошу, не ищи меня. Мне больше нечего тебе сказать. Прости, что доставила столько хлопот.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Беатрис Сонар

  Письмо выпало из вмиг ослабевших рук, и Эдман опустился на кровать, ощущая себя так, словно его огрели из-за угла увесистой дубиной по затылку. Он разом оглох и потерял ориентацию в пространстве. Ему казалось, что силы покинули его, и любое движение потребует непреодолимых стараний. В голове образовалась пустота, грудь сдавило так, что каждый вдох давался с большим трудом.

«Она все не так поняла, – разъедали сознание отчаянные мысли. – Я всего лишь хотел защитить ее от притязаний герцога. Никто же не знал, что он изменник. Я боялся, что Альд заберет ее и заставит служить ему. Если бы не его настойчивый интерес, я не стал бы так спешить с контрактом. У меня было бы время обо всем с ней поговорить, объяснить, убедить в том, что так будет лучше для нее в первую очередь».

Он уверял себя в том, что действовал исключительно в интересах Беатрис, но настойчивый, правдивый голос совести точил душу осознанием вины перед дайной. Эдман привык единолично принимать решения и отвечать за последствия своих действий. С кем-то советоваться, уточнять мнение, обсуждать ситуацию было для него внове, и он не подумал о том, как Сонар воспримет его инициативу, собираясь расписать ей все выгоды контракта между ними и заполучить ее согласие в ближайшее время. Мысль о том, что она может отказаться и счесть его коварным подлецом, обстряпавшим договор втайне от нее, даже не приходила ему в голову. А теперь она убеждена, что он обманщик и недостойный человек. Понимание того, что истина находится все-таки ближе к мнению Беатрис, выбило Эдмана из колеи, и он стиснул кулаки.

«Как она могла узнать о контракте? – со злостью подумал он. – Кроме членов магической комиссии, меня и Вилмора об этом никто не имел ни малейшего понятия».

Вскочив на ноги, он поспешит вниз, собрал всех слуг в гостиной и учинил допрос, выясняя все до мельчайших подробностей, начиная с пробуждения дайны. Услышав, что Беатрис получила письмо от Селесты Грей, Эдман понял, кто всему виной.

«Значит, серая мышь Вила решила перейти мне дорогу. Ничего. Я вытрясу из нее все, что она успела наплести Беатрис. И вполне возможно, она даже в курсе, куда та испарилась».

Определив главного виновника, Эдман странным образом успокоился и начал действовать уже более рационально. Он провел полный обыск сиреневой спальни, применив специальные заклятия, выявляющие присутствие посторонних, использование магии, отслеживание перемещений искомого объекта, благо вещей дайны осталось предостаточно, и отпечаток ее ауры легко улавливался. Но к его несказанному разочарованию ничего, кроме начертанных на полу ванной комнаты рун, найти не удалось.

«Серпентас тоже использовал похожие знаки, чтобы сбежать из дворца, – думал Эдман, изучая замысловатые символы. – Неужели Беатрис владеет пресловутой древней магией? Не может быть. Но с другой стороны, каким образом она исчезла из охраняемого дома? Защитные плетения не выпустили бы ее с территории особняка».