Сэди после смерти

По словам техника, устанавливавшего прослушку в квартире Арлин, «жучок» в гостиной был спрятан в книжном шкафу напротив бара. Карелла перелистал стенограмму на несколько страниц назад и еще раз пробежал глазами заинтересовавший его отрывок.

Флетчер: Ты это читала?

Мисс Ортон: Чего?

Флетчер: Это.

Мисс Ортон: Нет, мне такое не нравится.

Флетчер: А зачем тогда купила?

Мисс Ортон: Я не покупала. Это мне Мария подарила на день рождения. Так я, собственно, о чем, Джерри? Нам надо определиться с датой. Хотя бы приблизительной. В зависимости от того, когда начнется суд.

Флетчер: Угу.

Мисс Ортон: Так, чтобы у нас в запасе имелось достаточно времени. Понимаешь? Ведь судебный процесс может затянуться надолго. Как ты считаешь? Джерри?

Флетчер: А?

Мисс Ортон: Как думаешь, процесс затянется надолго?

Флетчер: Что?

Мисс Ортон: Джерри!

Флетчер: Да?

Мисс Ортон: Ты вообще меня слушаешь?

Флетчер: Я тут просто твои книги просматриваю…

Карелла предположил, что Флетчер обнаружил «жучок» примерно реплик девять назад, когда задумчиво произнес: «Угу». С этого момента мысли адвоката были заняты другим, и он не мог сосредоточиться на обсуждении двух важных для них с Арлин тем – предстоящего суда и свадьбы. Однако куда больше Кареллу заинтересовало сказанное Флетчером после обнаружения прослушки. Теперь он работал на публику. Джеральд прекрасно понимал, что вне зависимости от того, кто в данный момент занимается прослушкой, либо пленка с записью, либо стенограмма в конечном итоге попадут в руки детектива, ведущего расследование. Таким образом, Флетчер:

1) Намекал, что Корвин, возможно, не причастен к убийству.

2) Прямым текстом заявлял, что полицейский по фамилии Карелла подозревает его в убийстве жены.

3) Выражал восхищение Кареллой, при этом исподволь спрашивал, знает ли Карелла об этом.

4) Высказывал предположение о том, что Карелла, будучи толковым полицейским, уже понял, зачем они с ним таскались по барам прошлым воскресеньем, осведомлен об изменах Сары и знает, что ее измены не являлись тайной и для Флетчера.

5) Пошутил, пообещав Арлин передать ее слова Карелле, при том что, по сути дела, она уже сама «передала» их через прослушку, установленную в ее квартире.

Кареллу охватило жутковатое чувство, которое его уже посещало сперва за обедом с Флетчером, а потом во время совместного похода по барам. Складывалось впечатление, что Флетчер затеял опасную игру. Адвокат, будто насмехаясь, подкидывал Карелле кусочки мозаики, рискуя тем, что детектив в какой-то момент сможет сложить из них полную картину, недвусмысленно свидетельствующую о том, что Сару убил не кто иной, как он – Флетчер. Пленка с записью хранила голос Джеральда, который с загадочной мягкостью произнес: «Я могу понять его логику. А вот понимает ли он меня? Не уверен». Он произнес эти слова, уже зная о том, что квартира стоит на прослушке. Таким образом, можно предположить, что Джеральд обращался непосредственно к Карелле. Но что он хотел ему сказать? Какую мысль донести? И зачем?

Карелле очень захотелось узнать, что говорит Флетчер, не будучи осведомленным о том, что его слышат полицейские, и потому обратился к лейтенанту Бернсу с просьбой запросить у суда ордер на установку «жучка» в автомобиле Флетчера. Бернс такое разрешение дал, а суд выдал ордер. Карелла связался с лабораторией судебной экспертизы, и там ему сразу сказали: как только он выяснит, где Флетчер паркует автомобиль, техник тут же приедет и все сделает.

Читать любовные письма другого мужчины – все равно что смаковать китайские блюда в одиночку.

В мертвой тишине, царившей в инструктажной, Клинг уныло перебирал послания Ричмонда, словно пробуя яства. При этом детектив был лишен возможности поделиться с кем-нибудь их изысканным вкусом. Они представляли интерес исключительно благодаря острому уму Ричмонда – перед отправкой письма вычитывал цензор: вдруг там окажется просьба прислать нечто запретное внутри торта на день рождения? Ричмонд знал, что его письма будет читать посторонний, и потому сдерживал свои чувства, лишь намекая на свою пылкую любовь к Норе, на дикую тоску по ней, на нетерпение, с которым ждет момента, когда снова встретится с ней, оказавшись на свободе по окончании срока заключения. Ричмонд искренне надеялся, что срок ему скостят и он получит условно-досрочное освобождение.