Сэди после смерти

Поблескивающий от жира вертел обрушился на руку детектива словно меч, дикой болью отозвавшись в костяшках пальцев. Клинг резко повернулся к прилавку, и в этот момент вертел снова изо всех сил опустился Берту на запястье. Револьвер полетел на пол. В то же мгновение Брайс нанес кулаком страшный удар, вложив в него весь вес своего тела, удар, который пришелся детективу по шее и едва не задел кадык. За следующие три секунды в голове детектива промелькнуло три мысли. Во-первых, он понял, что попади кулак Брайса на пару сантиметров правее, то он, Клинг, был бы мертв. Это означало, что Брайс без всяких колебаний готов отправить его на тот свет. Во-вторых, увы, слишком поздно, до Берта дошло, что Брайс сказал повару: «Эл, ты только погляди, кто к нам пришел». И, в-третьих, тоже, к сожалению, запоздало, он вспомнил слова управдома о том, что в закусочной работает брат Брайса. Правое запястье болело адски. Минуло три секунды, за которые в голову Берту пришли три блестящие мысли, пошла четвертая секунда. Клинг воспользовался ею, чтобы отскочить к двери и приготовиться защищаться левой рукой. Да, она была здоровой, но владел он ею не слишком хорошо. Прошло пять секунд с того момента, как Эл ударил его по руке (и не исключено, что сломал, сука такая), а Пит врезал по шее. Эл как раз приподнимал крышку прилавка, спеша на помощь брату. Весьма вероятно, им обоим в головы пришла одна и та же мысль: было неплохо вломить козлу, который начал бегать за девушкой Фрэнки Ричмонда, но тот факт, что козел работает в полиции, оказался неприятным сюрпризом. Впрочем, куда неприятнее будет, если он уйдет из закусочной живым.

А шанс уцелеть в этой переделке представлялся детективу Берту Клингу ничтожно малым. Прошло семь секунд, удивительным образом слившихся в одно мгновение. Нападающие приближались. В этом районе каждый день кого-то избивали, здесь ни одна живая душа не подошла бы к лежащей на тротуаре окровавленной жертве хотя бы для того, чтобы поздороваться. Через несколько секунд Пит и Эл просто разорвут Клинга на кусочки, насадят их на вертел, изжарят в собственном соку, а потом продадут по восемьдесят центов за полкило. И ни черта он не сможет сделать. Если что-нибудь не придумает.

Ничего толкового в голову не приходило. Ни одной умной мысли.

Подумалось только, что нельзя махать револьвером, когда рука, в которой ты его держишь, находится в пределах досягаемости измазанного жиром вертела, принадлежащего брату преступника.

Револьвер валялся на полу – далеко, не достанешь.

(Восемь секунд.)

Вертела за прилавком, их тоже не схватишь.

(Девять секунд.)

Пит находился прямо перед ним, готовясь нанести удар, который бы сорвал Клингу голову с плеч, отправив ее прямиком в сточную канаву на улице. Эл, стиснув кулаки, заходил справа.

Надо вырваться. Должно получиться! Должно!

Стиснув зубы, он рванулся к Питу, а потом резко повернул направо, к быстро приближавшемуся Элу и врезал ему левой под дых. Нагнувшись, чтобы уйти от удара Пита, он придвинулся к скорчившемуся Элу и обрушил кулак ему на затылок. Повар упал навзничь, распростершись на усыпанном опилками полу.

«Один готов», – подумал Берт и повернулся ко второму противнику. Пит как раз нанес ему сокрушительный удар в грудь. Слава Всевышнему, сломанное ребро было с другого бока – хоть какая-то радость. Удар отшвырнул детектива на прилавок, заставив скорчиться от боли. Клинг попытался двинуть Пита коленом между ног, но тот, привычный к подлым приемам уличной драки, ловко увернулся, одновременно двинув противника кулаком по скуле. Ощущения были такие, словно Берту заехали по лицу деревянной колотушкой.

«Он меня убьет», – мелькнула отчаянная мысль.

– Твой брат мертв! – неожиданно для самого себя выпалил Клинг. Прекрасная мысль, пришедшая ему в голову в первый раз за всю неделю.

Услышав эти слова, Пит застыл как вкопанный с занесенным кулаком. Этот удар мог в тридцать секунд положить конец схватке – еще мгновение и Брайс разнес бы Берту переносицу или трахею. Пит резко повернулся, чтобы кинуть взгляд на брата, который неподвижно валялся в опилках на полу. Клинг знал, что надо ковать железо, пока оно горячо. Он и не подумал снова ударить Пита, он даже не двинул его ногой, прекрасно понимая, что любая попытка превзойти негодяя в рукопашной закончится для него, Берта, моргом. Клинг изо всех сил прыгнул к своему револьверу в углу закусочной, схватил его левой рукой, перекатился, сел, положил палец на спусковой крючок и направил оружие на Пита, который как раз повернулся к нему. С непривычки держать револьвер в левой руке было неудобно.

– Ни с места, сука! – рявкнул Клинг.

Пит бросился на него.