Седло для единорога

Илья заснул, тихонько похрапывая, а Елена смотрела расфокусированным взглядом на всю ту херню, что показывала недалекая старушенция. Достойных работ там не оказалось вообще, Лена ознакомилась с мазней Ван Гога, Гогена, Дега и Моне. Мысли, которые возникали у нее в голове в процессе ознакомления, подцензурными словами выразить было сложно.

Тут разошедшаяся лекторша, сверкая стеклами очков в роговой оправе, выдала следующее:

«Нельзя забывать и о наследии великого карлика – Анри Тулуз-Лотрека. Многие критики относят его творчество к постимпрессионизму, спорить с этим мнением мы сейчас не будем, но дабы иметь четкое представление о течении в целом, несколько его произведений посмотреть все-таки нужно».

С этими словами, старушенция сунула в диапроектор следующий слайд. На Елену уставилась отвратительно размалеванная женская рожа, даме даже стало немного не по себе. Дикая энергетика, прямо-таки излучаемая примитивным наброском, сумела пробить даже гиппопотамью шкуру нашей героини. Елене показалось, что портрет ей подмигнул и расплылся в еще более похабной улыбке.

«Портрет певицы Иветт Гильбер» - торжественно провозгласила лекторша.

Лена толкнула локтем Илью в бок. Тот проснулся и недоуменно посмотрел на любимую супругу.

«Вот о чем я тебе говорила!» - горячо зашептала Елена на ухо мужу: «Вот он, настоящий враг! А ты представляешь, люди на это безобразие смотрят и дети тоже!»

Следующий слайд расставил все на свои места.

«Марсель Лендер, танцующая «Хильперик» - возвестила старушенция дрожащим от благоговения голосом.

«Да, согласен, полный пиздец, гнуснее харь я в жизни не видел. Такое конечно нельзя на всеобщее обозрение выставлять».

Лекторша тараторила как пулемет, под конец вставив слайд с фотографией самого художника.

«Посмотри на него, это же натуральный бес, надо в церковь сходить, помолиться на всякий случай. Все, пиздец, пойдем дорогой, я не могу больше здесь находиться. Православный человек не станет такую гадость смотреть. По-хорошему, надо запретить все эти поганые картинки. Да, чувствую, скоро будет мне чем заняться» - с этими словами Елена встала и, взяв под руку Илью, удалилась с гордо поднятой головой.

По дороге Лена высказалась крайне решительно:

«Вот сяду в министерское кресло, порядок наведу, уж ты мне поверь, разгоню всех этих старых блядей и нормальные картины повешу, а это дерьмо собачье – на помойку».

«Да, подожди, не кипятись, дорогая» - возразил Илья: «С помойкой всегда успеешь, ты хоть представляешь, сколько стоит вся эта мазня? Озолотиться можно! Пока есть долбоебы, которые платят за это гавнище деньги – не пропадем! Вон, я тут начал уже тему пробивать – говорят, в Эрмитаже 80% картин копии, а подлинники давно спизжены и проданы, представляешь, как кто-то наварился?»

«Да, ты прав» - согласилась супруга: «Интересная тема, ну чо, порешаем со временем».

XXII

Поначалу Елена заняла место начальника отдела координации творческих программ. Ей, конечно, не терпелось заняться музеями изобразительных искусств и тем безобразием, которое там творится, но даже с тройной поддержкой своих влиятельных родителей и супруга, на данный момент у нее не получилось занять достойную должность в соответствующем подразделении.

Илья успокаивал свою недовольную жену как мог: «Да подожди, Лен, не все сразу – там дикая конкуренция, пока не пробиться. Ну а ты чего хотела – бабки, картины, раритеты блядь, всякие. Люди наладили каналы поставки за границу, ты чо думаешь, они тебе просто так все отдадут? Я уже пообщался с народом – трудно будет пролезть, но со временем все вопросы закроем. Посиди пока у себя, ты начальница, гранты опять же, на всякие творческие программы и над головой не каплет – распределяй на здоровье, но не забывай и про себя».

«А то я не знаю, учитель блядь, нашелся» - Елена открыла бутылку «Бейлиса» и налила себе полный бокал.

В отделе было много молодых и амбициозных сотрудников и сотрудниц, которые целыми днями сидели в соцсетях, пили кофе и ходили курить. Елена сразу заняла достойное место в этом слаженном коллективе, она сдружилась почти со всеми, но как начальница, амикошонства не допускала, держалась на дистанции. В министерстве достойные зарплаты были у всех, не считая пары замученных тощих теток средних лет, в дешевом китайском тряпье. Молодые сослуживцы все, как один, оказались детьми состоятельных родителей, имеющих вес в этой жизни.

Посетители иногда робко заходили на Ленину территорию, но старались по возможности, внимания к себе не привлекать, бочком протискивались мимо работниц, увлеченно красящих ногти, торопились в сторону столов двух престарелых мымр и подолгу что-то с ними обсуждали.

«Слушай, Ларис, а чего эти старые бляди тут делают? Они своими постными рожами меня реально бесят. Чо их раньше не выгнали? Руки не дошли? У меня дойдут» - Елена достала из пачки тоненькую сигарету «Гламур» и щелкнула золотым «Ронсоном».