Седьмая свеча

– Ты же не принуждал его убивать несчастную женщину? – Ольга придвинулась к нему ближе и заглянула в глаза. – Виноват он сам, а точнее, его необузданный нрав, который он тщательно скрывал от окружающих, – я тебе об этом неоднократно рассказывала. Мне как жене приходилось все это терпеть и ему подыгрывать. Ты мне долго не верил, что у него порой бывают неконтролируемые приступы ярости, и тогда он может убить кого угодно. Поэтому я не могла ему открыться и просить развода, а прибегла с твоей помощью к небольшой фальсификации. – Она быстро наклонилась и чмокнула его в щеку. – Меня только удивляет, что психиатрическая экспертиза признала его вменяемым. Интересно, каким он выйдет через пять лет?

– Уже осталось около четырех. Время нахождения под следствием засчитывается в срок. Мне до сих пор не верится, что в порыве гнева он мог убить человека. Тем более женщину. Мне он казался мягким человеком, слишком уж интеллигентным. Одним словом, красаве́ц!

– Теперь представь: если бы я завела с ним разговор о разводе, то на месте той женщины могла оказаться я!

– Бр-р! Не хочу об этом даже думать. Ты же знаешь, как я тебя люблю!

Степан привлек ее к себе, поцеловал в губы. Ольга страстно ответила, но когда его рука беспрепятственно, поскольку халат распахнулся, скользнула к ее груди и он попытался опрокинуть ее на кровать, она резко отстранилась и, встав, запахнула халат.

– Того, что было, достаточно. Извини, я хотела бы сегодня поработать над диссертацией – я ее совсем запустила. Да и тебе уже пора. Сходи в душ, дорогой, освежись!

– Как скажешь! – по-прежнему раздраженно произнес Степан, вставая.

Ему не хотелось уходить от Ольги. И дело было не в желании снова заняться любовью с ней, хотя он и рассчитывал, что она, как всегда, легко возбудится и забудет о диссертации и соседях. Тогда он сможет остаться с ней до утра – не отправит же она его домой посреди ночи! Этим вечером его мучило странное чувство – словно, если он уйдет, то больше не вернется к Ольге. «Завтра ничем не будет отличаться от сегодня! Что может произойти всего за несколько часов до нашей новой встречи? Ольга будет со мной! Все остальное – чушь!» – Мысленно Степан добавил еще несколько крепких словечек в адрес глупостей, которые без причины беспокоят его.

Зайдя в ванную, он стал под ледяной душ – внутри все сразу сжалось, тело одеревенело, появилась «гусиная кожа», зато вернулась ясность мысли.

«Все верно, сегодня надо уйти! И нечего сюда больше приходить и мозолить глаза соседям! Заниматься любовью на кровати, где Ольга столько раз лежала под Глебом!» Он пустил горячую воду, почти кипяток, в первые мгновения почти ее не ощущая, и лишь затем чуть добавил холодной воды. Контрастный душ вызвал приятное покалывание по всему телу. На него нахлынули воспоминания о давних событиях, когда еще была жива мать Оли.

– Глеб – псих! Он убьет меня! – Оля затряслась от страха, словно Глеб вот-вот должен был войти в спальню в квартире Степана. – Однажды он мне сказал, что я буду принадлежать только ему или вообще никому! Он взял нож и приставил мне к горлу, с улыбкой наблюдая, как я корчусь от страха.

– Вот негодяй!

 – взорвался Степан. – Жаль, что ты мне запрещаешь поговорить с ним по-мужски!

– Он убьет меня, – повторила почти спокойно Оля, лишь расширенные от страха глаза говорили, что смысл этих слов она хорошо понимает и говорит серьезно.

– Глеб не сделает этого! Он пугает тебя,

 – старался успокоить ее Степан.

– Ты его плохо знаешь. На людях он строит из себя интеллигента и добряка, а в душе он зверь! Ему нравится причинять боль себе и другим. Извини за подробности, но иногда во время секса он требует, чтобы я туго затягивала ремешок на его шее – для остроты ощущений! Ну и бог с ним, но иногда ремешок затягивается на моей шее!

– Я сам с ним поговорю о вашем разводе! – гневно воскликнул Степан. – И если он будет против…