Седьмая свеча

Когда вы приехали на похороны, в первую ночь Олька позвала Василия и закрылась с ним в бане. Тот потом рассказал, что она пыталась заклинаниями заиметь власть над духом умершей матери, а он ей помогал совершать обряд. И на следующую ночь, уже когда бабу Ульяну похоронили, – теперь у Ольги была свечка из гроба и земля с могилы покойницы – все у нее получилось. Брат говорил, страшно было на это смотреть.

«Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!» – подумал Глеб, вспомнив свое путешествие на кладбище ночью. Выходит, Ольга знала, что у него нет земли, так как сама ее забрала. А он, дурачок, потащился ночью… Вот как объяснилось неожиданное появление банки с землей.

– Когда Василий узнал, что Олька попала в аварию и лежит в больнице, то сразу поехал в город, разузнал, в какой больнице, завел там знакомство с кем надо. Тогда он и узнал о существовании Степана, о том, какие отношения их связывают. Васька пробился к ней и стал упрекать за Степана, а она смеялась и говорила, что никогда не станет Василию женой, а вот любовницей – это пожалуйста, если он не будет дурить, а только ее слушаться. Делать нечего, смирился он. Бывало, после работы в машину – и в город, к больнице, и стоит там, счастлив, что рядом. И вот она сама позвонила из больницы и вызвала его к себе. На крыльях любви, на свою погибель, помчался он к ней. Она ему записочку продиктовала и сказала, чтобы на следующую ночь он ее передал вам через нашу родичку, работающую в «Колосе». Знала ее, они с Васей там иногда останавливались. Ой, я, наверное, не то говорю? – спохватилась Галя.

– Нет, все в порядке, продолжай, – попросил Глеб слабым голосом.

– Вася, когда вышел, по своему обыкновению отстоял часок под ее окнами и видел, как Степан приехал, а вскоре они вдвоем вышли и уехали на машине Степана. Он за ними. Они ненадолго заехали к Степану, а потом прямо в село порулили. Тогда Вася поехал обратно и позвонил вам в ту же ночь, а не в следующую, как она просила, – поломал Ольке задуманный ею сценарий. Говорил с вами, словно он Степан, – он это умеет. Кого хочешь может перекривить. И Брежнева, Горбачева, Ельцина – одно удовольствие слушать. Вызвал вас, значит, ночью в «Колос» и направил в Ольшанку. Задумка у него была такая: если застанете их вдвоем, то Степану бока намнете, а то и голову проломите, тогда, может, вас в тюрьму упекут, а он от обоих соперников сразу избавится.

Глеб поморщился:

– Просто Талейран[12] какой-то.

– Кто-кто? – не поняла Галя.

– Да никто. Продолжайте, пожалуйста.

– Вася следовал за вами до самой Ольшанки. Видел, как вы чуть было не застали их на кладбище, но потом почему-то поехали к дому Ульяны и подожгли баню. Он заходил в баню после вас, видел учиненный разгром. Потом вы побежали к Мане, он – следом. Маня-то и была той зазнобой, на которой он чуть не женился. Стукнул вас табуреткой по голове. Что Маня ему сказала, чем вывела из себя, за что он ее убил, он так мне и не признался. Убив ее, он все обставил так, словно вы убийца. Остальное вы знаете.

Глеб, помолчав, спросил:

– Почему вы до сих пор не рассказывали об этом, а сейчас вдруг все открыли? Что на вас повлияло?

– Вот именно что повлияло. – У нее на глазах вновь выступили слезы. – Вася из ревности убил Степана, но, когда убегал, на патруль нарвался… отстреливался… Его милиционеры застрелили. У меня больше никого не осталось…

– Я могу использовать ваш рассказ, когда потребую пересмотра моего дела?

– Нет. Я поступила учиться в педагогический университет в Киеве, как бы эта история мне не навредила. Нет никаких доказательств, кроме моих слов. Мне подсказал один человек, мой друг, что меня могут привлечь как соучастницу, раз скрывала это так долго. Я не хочу в тюрьму. Собираюсь вот продать все имущество в селе и купить маленькую квартирку в Киеве.

– Хорошо, я вас понимаю, но не оправдываю. Зачем тогда вы сюда приехали и мне все это рассказали? Какой мне в этом прок? Я все равно умираю, но какие-то иллюзии все же сохранились бы.

– Неужели вы не понимаете, что Ольке нужно, чтобы вы умерли? Она рассказывала Васе про вашу квартиру и сколько она может стоить.

– Она ведь собиралась замуж за Степана, а тот был человек небедный, – возразил Глеб.

– Так-то оно так, но то деньги Степана, до них еще надо было добраться, а квартира – вот она, и Ольга будет наследницей. Ведь у вас больше никого нет?

– Согласен. Больше никого нет. Квартира приватизирована на мое имя.

– Олька не хочет прожить всю жизнь в селе, как ее мать, не хочет чувствовать себя в этом мире ущербной. Она жаждет пользоваться всеми благами, которые дают деньги.

– Мне кажется, что у вас такие же планы, – зло заметил Глеб. – Но не все покупается и продается.

– Да, не все, но многое, – возразила она.

– Это философский вопрос, но у меня нет желания рассуждать на эту тему. Похоже, ваша миссия окончена?

– Не поняла?

– Вы выполнили поставленную перед собой задачу и убедили меня в том, что я невиновен. Теперь я могу спокойно ожидать смерти на больничной койке, – с иронией сказал Глеб.