Седьмая вода

Подорвалась, растерянно хлопая глазами. Я, выходит, уснула, и сама не собралась, и Кирюша, если и заходил, то не стал будить. Вот ведь, как это меня угораздило так отключиться? Стала носиться по комнате, бросая в сумку все, что казалось необходимым и попадалось под руку. И это неожиданно огрело меня по голове воспоминанием о том, как вот так же ранним утром судорожно собиралась, еще и не зная, куда и зачем, просто испытывая желание бежать на грани паники. И торопилась, потому что понимала — если задержусь, явятся в родительский дом Арсений или Марк, и все вылезет наружу, будет скандал и черт его знает какие последствия. А я ни к чему из этого не готова была совершенно. Вообще не представляла, как смогу смотреть в глаза всем, когда откроются все обстоятельства и нужно будет как-то заново собрать себя из руин, что остались от глупой неудачницы по имени Василиса, наворотившей такого. А еще знала, что, если столкнусь с мамой, ничего не смогу объяснить и просто струшу, останусь. А Арсений не преминет сделать так, чтобы я не забыла ни единого момента из моего поражения перед ним. Я сама, идиотка истеричная, вложила в его руки идеальное орудие пытки, которым он может истязать меня до бесконечности. Нет, я не могла этого перенести. Не сейчас, когда и так все развалилось, и все мои надежды обратились прахом и обманом. До сих пор начинало трясти так, что аж зубы лязгали от того, что услышала утром под дверью. Я тогда тоже задремала, отказавшись осмысливать последствия того, что сделала. Позволила разуму просто уплыть в блаженную расслабленность вслед за каждой мышцей тела. Закрыв глаза, спряталась от взгляда Арсения, прочитать который не могла в тот момент, да и неважно это было. Это оказалось так легко — просто лежать, прижавшись к большому горячему телу, не отдавая себе отчет, чье оно и какой будет расплата. А может и не будет ее, может, это останется просто неким фактом в жизни, не имеющим последствий. Тем, что иногда происходит с каждым и совершенно необязательно к чему-то приводит. Проснулась от какого-то шума и глухих голосов. Неожиданно вздрогнула, мгновенно замерзая, оказавшись в одиночестве в постели. Выскользнула в прихожую и прислушалась к мужским голосам.

— Мне жаль травмировать твою детскую неокрепшую психику, Марик, но тебе ловить тут больше нечего! — каждое слово Арсения буквально излучало презрение и торжество, и меня моментально скрутило от понимания. Вот она, отдача и расплата. Зря я надеялась на то, что все это растворится, как ночной туман.

— Ты не посмел бы! — Марк, похоже, был скорее шокирован, нежели зол.

— Марик, а ты не попутал? Забыл, с кем говоришь? Я не посмел бы? Я? — Арсений засмеялся грубо и цинично, и от этого у меня внутри все сжалось еще сильнее, что едва не вывернуло из-за мощного приступа дурноты. — Это как ты посмел думать, что вообще могло быть по-другому! Никаких, мля, на это шансов!

— Ты же не совсем дурак, чтобы так поступить! — я почти видела потрясенное лицо Марка. Больно ли ему сейчас так же, как мне? И если да, то почему мне почти плевать?

— Поступить как? Воткнуть гребаный собственный флаг, на котором написано: «Сеня был тут первым»? Я делал такое раньше, неоднократно, так что никаких проблем не возникло, дружище!

Дура, дура, какая же я дура. Сама все сделала, сама! Я прижала руки к животу от неожиданной противной тягучей боли, которая, родившись под диафрагмой, стекла туда свинцовой тяжестью и, казалось, обосновалась там навечно.

— Ты не поступишь с ней так! Ты же ничего ей не дашь! Будешь только брать и брать! — И снова не гнев, а скорее отчаянье.

— Поступил и поступлю снова еще не один раз! И все остальное — не твое собачье дело больше! Проваливай! — рявкнул Арсений, шире открывая дверь, и я шарахнулась в сторону комнаты.

— Сень, прошу, будь хоть раз не эгоистичной скотиной! Давай мы все сделаем вид, что этой ночью в твоей квартире ничего не было! Пусть все идет, как и должно было! — Зачем Марк это делает? Зачем просит после того, как поступил сам?

— Этой ночью в моей квартире было все! Все! — рыкнул Арсений. — И я не подумаю ничего скрывать! Так что ты давай, вали отсюда. Тебе после меня ничего не останется! Я все заберу, ясно? Моя долбаная чистая победа, Марик!

Победа, естественно, а я трофей, доставшийся без всяких усилий, вот кто я для него. Ну, а чего ждала? Это же Арсений, желавший сломить меня любым доступным способом столько лет. И вот я сама на блюдечке преподнесла ему его момент триумфа. Все, что ему остается, это наслаждаться и сделать так, чтобы всем стало об этом известно, а потом небрежно отряхнуться и пойти дальше, к новым завоеваниям.

— Не сможешь! Ты дурак, если думаешь, что тут победил. — Неожиданная горечь в голосе Марка, похоже, взбесила Арсения.

— Смогу, еще как смогу и сделаю! — Уже не презрение, а злость и откровенная угроза. — Пошел вон, неудачник! Давай, свободен!