Седые дети войны: Воспоминания бывших узников фашистских концлагерей

Погостил у нас две недели. Нас очень удивляло, что такой наш близкий родственник, а разговаривает, как иностранец, с большим акцентом, иногда даже мы его не могли понять. Несколько раз он заводил разговор о том, как поменять свое имя и фамилию на настоящее. Мы все звали и зовем его Юрой. Только на конвертах пишем — «Приделю Карлу Юхановичу».

Снова были встречи с родственниками, знакомыми мамы, с настоящим отцом и всеми Корнеевыми. Показали его настоящую родину.

После двухнедельного пребывания в Людинове (Сукремле) Юра со своей тетей Раей (моей мамой) поехал в Донецк к матери и брату, где пробыл около месяца. Как показало время, все для него, кроме близких ему — мамы, брата и других родственников, было чужим. И уклад жизни его не очень устраивал. Да к тому же приемные родители, зная его отношение к хозяйству, технике и вообще к собственности, к окончанию службы купили ему большой двухэтажный дом в г. Валге, мотоцикл с коляской и все остальное для ведения тамошнего хозяйства. Юра решил ехать жить все-таки в Эстонию на свою вторую родину.

Но все эти встречи с родиной, родными, родственниками наложили определенный отпечаток на его дальнейшую жизнь: стал постоянно переписываться с мамой и братом, многими родственниками, его стало все больше тянуть к общению с русскими людьми. Через некоторое время после возвращения из армии Юра поступил на сверхсрочную службу в воинскую часть, расположенную в Валге, где прослужил до конца 80-х годов. Уволился в звании прапорщика. Когда поступил на сверхсрочную службу, писал в Донецк маме с братом, что пошел на это ради того, чтобы быть в русской среде (часть была ракетная, в которой служили почти все русские), выучить лучше русский язык, а то даже стыдно — русский, а языка не знает.

Когда отец-эстонец вышел на пенсию, Юра забрал родителей жить в город к себе. В конце 60-х годов женился. Жена — Хельги, у которой отец русский, а мать из псковских эстонцев. У них сын — Хыдрек, которому около 25 лет.

Отношения с приемными родителями у Юры складывались не совсем хорошо. После возвращения в Эстонию в 1963 г. и последующие годы велась интенсивная переписка с русскими родными и родственниками, что очень не нравилось приемным родителям Юры. Возникали конфликты. Когда после свадьбы в семью пришла Хельги — учитель по образованию, работник районного отдела культуры, то есть современная культурная женщина, то она полностью была на стороне Юры и сама давала отпор родителям. Ее возмущало, что они так ревностно относятся к родной матери и брату мужа.

Однажды конфликт все на той же почве перерос в скандал и Юра, забрав жену и ребенка, вынужден был уйти из дома. Через некоторое время получили квартиру от воинской части. Так жили отдельно от родителей несколько лет, почти с ними не общаясь. Потом умер отец. Все работы по дому опять легли на плечи Юры, хотя жили отдельно.

Начиная с 1963 г., Юра почти каждый год гостил у матери и брата в Донецке, иногда с женой и сыном. Бывал и в Людинове, правда, всего два раза — в 1963 г. и в 1988 г. Отношения с родными и родственниками очень хорошие. В Эстонии в гостях у Юры были многократно т. Паля, Гена, моя мама. До отделения Эстонии от России переписывались почти со всеми родственниками. Сейчас это стало затруднительно. Что касается т. Пали и Гены, то после 1959 года т. Паля больше в Людиново не приезжала. А Гена приезжал сюда часто, поддерживал очень хорошие отношения с родственниками по линии отца. Особенно близок был с Ниной Георгиевной. Приезжал с женой на ее похороны и похороны отца. Сейчас уже не работает — пенсионер.

Вот такая судьба моей тети Лукашковой Апполинарии Ивановны и ее детей, исковерканная войной, трудная, порой страшная, но заслуживающая уважения.

В описании этой истории мною использованы архивные документы, воспоминания моей мамы и других близких родственников; свои собственные воспоминания, формирующиеся еще с детства; письма, подчас слишком откровенные, но считаю, необходимые для понимания всей глубины данной семейной драмы с в общем-то счастливым концом.

Племянник Лукашковой А. И.

В постоянном страхе

Лысый Иван Степанович

Род. в дер. Удалевке Гомельской области, проживает в г. Сухиничи.

Я родился в Гомельской области в деревне Удалевке. Семья наша была небольшая: отец, мать, я и младшая сестра. Наша деревня была большая и богатая. Началась война, отец ушел на фронт, мать осталась с нами. Когда немцы заняли нашу область и наш район, они в деревнях грабили, убивали скот, жгли дома. И это было в каждом населенном пункте, в каждом доме устраивали разбой. Если кто сопротивлялся, то немцы не щадили — убивали на месте. Были и среди наших предатели, которые служили полицаями. Некоторые свирепствовали хуже, чем немцы. В каждом жителе деревни полицаи видели партизана, поэтому очень часто проводили карательные мероприятия. Мы жили постоянно в страхе.