– Знаю, – огрызнулся я.
После бега, когда сердце стучит со скоростью сто двадцать в минуту, нельзя резко останавливаться. Я закинул руки за голову, подключая межреберные мышцы к дыханию. Пятна перед глазами желтого цвета постепенно сходили на нет. «Атлант» подмигнул мне – для победы все средства хороши.
Я попытался сплюнуть, но во рту было сухо. Ренат доплелся. Строгий военный с секундомером крикнул:
– Двадцать и пять!
«Ого! Не слабо. Интересно, если Ренат уложился, то за сколько тогда я проскочил десятку?»
Ренат приблизился и просипел:
– Еще раз тронешь…
Вот так и помогай людям. Нет, за лето с Барановым мы не сдружились. Совместный спорт сближает людей, но между нами стояли слова Рената. Я не хотел с ним общаться, с человеком, который судит других по форме носа. И доказывать ему, что это глупо, не видел смысла. Человека надо судить по его поступкам.
Дух соперничества лег в основу нашего общения. Теперь я понимал это.
Баранов направился к столику, взял полуторалитровую бутылку воды и стал поливать себе голову.
– Это же минералка, – пропищал солдат.
Рената это не остановило. Он начал фыркать, как тюлень, брызги полетели в стороны.
– Новиков! – крикнул начмед. В белом халате, который в полях казался нелепым, капитан стоял и курил в сторонке, возле ели. Вокруг – хаотичное движение. Добегали наши соперники, солдатики кричали, кричали экзаменаторы, незнакомые мне офицеры в новой полевой форме. Фотограф, усатый дядька с недовольным выражением лица, щелкал каждого добежавшего до финиша и огрызался на вопрос: пленка не закончилась?
– Новиков! – требовательно повторил мою фамилию начмед.
Я подошел к нему.
– Я!.
– Ты-ты. Кто же еще. Чего так слабо пробежал?
Во рту пересохло, ноги тряслись, пот струился, словно я стоял под водосточной трубой. От такой наглости начмеда все эти аспекты отдалились на второй план.
– Чего плохо?
– «Трешку» ты пробежал нормально, копыта у тебя длинные. Силовой комплекс, пятнадцать раз подтянулся – не так и плохо, но десять километров… Плохо. Ставил, что в пятерку влезешь, а ты шестой.
Я развел руками, пытаясь высказать этим жестом все одновременно: и то, что толкнул меня «атлант», и то, что в начале лета я не мог сдать эти нормативы.
– Запоминай. Будут зачитывать списки – предложат на выбор несколько вариантов. Твой – военная разведка. Смотри не перепутай, Кутузов.
Я настороженно воспринял эту новость.
– А в чем разница?
– Потом узнаешь. Да, Батя тебе просил передать, что ты слабак.
– Чего это я – слабак?! Откуда он вообще знает результаты? – возмутился я.
– Он и не знает. Это он вчера еще попросил, на всякий случай, – усмехнулся начмед и широкими шагами направился в сторону финишной черты, там закричал:
– Да не суй ты в нос нашатырь! Виски смажь, дай просто понюхать! А то моду взяли, в нос вату запихивать, а потом от рвоты уворачиваться!
Я решил, что хватит уже ходить – надо поберечь копыта. Сел на теплую землю, прислонился к стволу дерева. «Эх, до Зоны совсем близко, а разница значительная. Вот с какого перепугу мы бегаем, как раненая в попу рысь? В Зоне бы провели такой марафон. Гарантирую, до финиша бы не добрались. Там аномалии, там мутанты бродят. Такое ощущение, что высшее руководство не осознает в полной мере условия, в которых приходится работать сталкерам в Зоне. Вот и продолжает клепать военных, крутых и здоровенных. Хорошо, что отменили спарринг в конце экзаменов». Я понимал, логика в этом есть – вычислить на отборочном этапе бракованный материал. Ни одна система не сможет сделать из навоза пулю. Однако зачем военсталу сдавать «трешку», полосу и еще «десятку», я не понимал. Выборка самых выносливых?
Я восстанавливал дыхание, вместе с которым вернулось и любопытство. «Так, вроде примелькались мне трое на экзаменах, все в модных футболках с надписью «Атлант». Баранов, который может ствол автомата согнуть, но еле бегает, должен набрать нужные баллы. Ничего, главное сдать, а потом жизнь будет в шоколаде. На базе именно нашей части развернули отбор. И она, старушка, примет лучших, которых и будут учить всем премудростям специального назначения. Ладно, поквитаюсь еще с толкачем, на своей территории я имею преимущества.
Сколько нас было в самом начале? Семьдесят с копейками. Человек двадцать преодолели этап отбора».
Нас построили после трех. Солнце еще бесновалось. Я успел помыться и начистить берцы. Зачитывали фамилии счастливчиков.
– Баранов!
– Новиков!
Я тронул впередистоящего за плечо, и тот пропустил меня. Чеканя шаг, я приблизился к незнакомому полковнику.
– Младший сержант Новиков, за вашим приказанием…
– Молодец, – устало произнес полковник. – Сколько баллов набрал?
Это вопрос адресован уже не мне, а рядом стоящему майору. Тот засуетился, начал листать блокнот.
– Семьдесят восемь. Общее зачётное место – седьмой.
– Хмм, здоровый парень. Я в твои годы первым был! – похвалился полковник. – Становись в шеренгу.
«Чем же я здоровый? Высокий, как шпала, сухой, словно сухарь. Вот Ренат – тот здоровый, кровь с коньяком».