Сегодня вечером и всегда (сборник)

Значит, проблема прежде всего заключается в ней самой. Тут что-то нужно придумать. Вот, например: не то чтобы она не хочет его, нет, но она решительно от этого отказывается. Она не даст ему одержать победу.

Встав, Ливи приняла душ и начала одеваться. Слишком много сегодня предстоит сделать, так что нечего сидеть и охать над своими личными трудностями. Да и вообще, все Торп да Торп – не много ли чести?! Как бы он возликовал, узнав, что она все утро думает о нем.

Ливи выбрала очень строгий, графитного цвета костюм. Застегнув последнюю пуговицу, она окинула себя в зеркале придирчивым профессиональным взглядом. Все в порядке. Чуть-чуть побольше косметики, чем всегда, и легкие тени под глазами исчезнут. Заметки – в небольшой кейс. Туда же – лишний блокнот и запас карандашей. Перекинув через руку пальто, она уже готовилась уйти, но тут заметила белый листок на полу под дверью смежной комнаты.

С минуту Ливи неподвижно глядела на него, как на бомбу или змею. Ой, лучше не брать. Она решительно повернулась, но, дойдя до входной двери, не выдержала. Подбежала, нагнулась и подняла листок.

«Доброе утро». Больше в записке ничего не было. Ливи невольно рассмеялась. Нет, он определенно сумасшедший. Неожиданно для самой себя она вырвала листок из блокнота и нацарапала то же самое приветствие. Сунув записку под дверь, она вышла.

Ливи нашла свою команду в гостиничном кафе.

– Привет, – мимолетно улыбнулся Боб, – хочешь что-нибудь на завтрак?

– Только кофе.

Ливи взяла общий кофейник и налила себе чашку.

– У меня такое чувство, что я сейчас выпью целый галлон.

– День будет долгий, – напомнил ей Боб и с аппетитом атаковал яичницу.

– И начнем немедленно, – подтвердила она. – Первую съемку я хочу сделать у Вестминстерского аббатства, прежде чем туда нахлынут толпы, потом около Даунинг-стрит, 10. Если повезет, то сможем поймать на пленку вдову Саммерфилда.

Один из операторов пытался соблазнить Ливи тостом с маслом и джемом, но тщетно.

– Заснимем толпу, а закадровый голос можно записать потом.

– Но я хотел бы купить кое-какие сувениры для жены и ребят. – Боб с неодобрением глядел, как Ливи пьет кофе без ничего. – Понимаешь, я и так уже схлопотал за то, что улетел в Лондон без них. И если я им не привезу какие-никакие подарки, мне придется спать на диване, а не в супружеской постели.

– У тебя будет несколько минут между съемками, чтобы заскочить в магазин.

Говоря это, она водила взглядом по залу, отыскивая знакомые лица.

– Кого-нибудь ищешь? – спросил Боб и хищно разрезал сосиску.

– Что? – Она рассеянно уставилась на Боба.

– Ты все смотришь по сторонам, едва села за стол. Кого-нибудь ждешь?

– Нет. – Ливи стало неприятно. Сама-то она прекрасно понимала, что ищет Торпа. – Ну ладно, поторапливайтесь. Расписание нынче жесткое, и все надо успеть, – сказала она, обращаясь к своей команде.

Следующие десять минут она пила кофе молча, повернувшись ко всему залу спиной.

Ливи стояла рядом с Вестминстером. Слабый солнечный свет почти не грел. Пока операторы устанавливали аппаратуру, Ливи еще раз просмотрела свои заметки. Вся съемка должна занять сорок пять секунд. Лондон под серыми тучами выглядел сумрачно, в воздухе ощущалось приближение дождя.

– Сначала наведи камеру на меня, – сказала она оператору. – После первого кадра я повернусь в сторону и укажу на аббатство. Я хочу, чтобы съемка была замедленная, в самом конце камеру снова на меня.

– Понял. – Боб подождал, пока осветитель выверит свою технику. – Можно начинать?

Ливи взяла микрофон и кивнула. Она рассказывала о предстоящей похоронной церемонии неспешно, словно совсем не заботясь о времени, хотя текст был выверен с точностью до секунды.

– С вами была Оливия Кармайкл. Я вела репортаж от Вестминстерского аббатства.

– Ну как? – Боб переступал с ноги на ногу.

– Порядок. – Она посмотрела на свои часы. – А теперь – на Даунинг-стрит. До церемонии еще два часа. Потом – брифинг с Торпом, и можно скармливать материал Вашингтону.