Сёгун

— Который самый плохой повар, который…

— Заткнись, ради Бога, Круук!

— Паршивец, ты не мог готовить на берегу, так устроился на корабль, ей-богу!

— Перестаньте, вы оба! — велел Блэксорн. — Продолжай, Джохан.

Винк продолжал:

— Сато-сама спросил меня, что с кораблем, и я объяснил ему, что корабль надо килевать и чистить, а также ремонтировать. Ну, я сказал им все, что знал, и они занялись им. Они неплохо выполнили килевание и почистили дно, проскребли его, как дом какого-нибудь принца, — самураи командовали, остальные обезьяны работали как демоны — сотни этих педерастов. Черт побери, кормчий, вы никогда не видели таких работников!

— Это верно, — согласился Сонк, — работали как демоны!

— Я делал все, что мог, до того дня… Боже мой, кормчий, вы правда думаете, что мы можем выплыть?

— Да, если будем терпеливы и если…

— Если этого захочет Бог, кормчий. Только тогда.

— Да-а, может быть, вы и правы… — протянул Блэксорн, не понимая, в чем дело, почему Ропер такой фанатик. Он нужен, все они нужны. И помощь Бога. — Верно, помощь Бога нам не помешает. — Он повернулся к Винку: — А как днище?

— Чистое и гладкое, кормчий. Они сделали все даже лучше, чем я мог подумать. Эти негодяи так ловки — как лучшие плотники, корабелы и канатчики в Голландии. Такелаж в порядке — полностью.

— Паруса?

— Кое-какие они смастерили из шелка — прочного, как брезент. И запасные. Они сняли наши и точно скопировали, кормчий. Пушки все в полном порядке, лучшего не пожелаешь, и все снова на борту, там же и порох, и ядра. Судно готово плыть, как только будет прилив, и даже ночью, — прямо сегодня, если потребуется. Конечно, в море оно еще не проверено, мы не знаем, как поведут себя паруса, если свежий ветер или шторм. Но я готов поставить на спор свою жизнь, что обшивка такая же крепкая, как в момент спуска на воду в Зейдер-Зе, — даже лучше, потому что дерево выдержано, слава Богу! — Винк перевел дыхание. — Когда мы выйдем в море?

— Через месяц. Или около того.

Они подталкивали друг друга локтями, переполненные радостью, и шумно провозглашали тосты за кормчего и за корабль.

— А что вражеские корабли? Здесь есть что-нибудь близко? Как насчет добычи, кормчий? — полюбопытствовал Джинсель.

— Много — ты о стольких и не мечтал. Мы все богачи.

Новые крики радости:

— Как раз вовремя!

— Богаты, да? Я куплю себе замок!

— Боже мой всемогущий, когда я вернусь домой…

— Богаты! Молодец, кормчий!

— Перебить кучу папистов? Хорошо, — осторожно сказал Жан Ропер. — Очень хорошо.

— Какой у вас план, кормчий? — задал вдруг вопрос Ван-Некк, и все сразу замолчали.

— Я перейду к этому через минуту. У вас есть охрана? Вы можете свободно ходить, когда вам захочется? Как часто? Винк быстро начал:

— Мы можем свободно передвигаться по деревне, ну, может, на пол-лиги вокруг нее. Но нам нельзя выходить в Эдо и…

— И пересекать мост! — радостно перебил Сонк. — Расскажи ему о мосте, Джохан!

— О, ради Бога, я и собирался как раз о мосте, Сонк. Ради Бога, не прерывай! Кормчий, вот там, в полумиле к юго-западу отсюда, есть мост, на нем масса всяких объявлений. Вот до него нам и можно топать, за него заходить нельзя. «Киндзиру», ей-богу, — так говорят самураи. Ты понимаешь, что значит «киндзиру», кормчий?

Блэксорн кивнул, но ничего не ответил.

— Кроме этого, мы можем ходить куда нам захочется. Но только до оград. Эти ограды — кругом, на расстоянии полумили… Боже мой, разве можно поверить — скоро домой!

— Расскажите ему о докторе и о…

— Самурай прислал нам однажды доктора, кормчий, нас заставили раздеться, и он нас осматривал…

— Да. Достаточно человеку устроиться до ветру, и какой-нибудь негодяй туземец уже на тебя глазеет.

— Кроме этого, кормчий, они не докучали нам, кроме того, что…

— Эй, не забывай, что доктор дал нам эту чертову противную молотую траву под названием «чар», — противная, ее, наверно, надо было бы настаивать в горячей воде, но мы ее выкинули. Когда болеем, старина Джохан пускает нам кровь — и все в порядке.

— Верно, — кивнул Сонк, — мы выбросили этот чар.

— Ну, вот так и было, за исключением…

— Здесь нам повезло, кормчий, не так, как сначала…

— Это верно. Сначала…

— Скажи ему про инспекцию, Баккус!

— Я собираюсь к этому перейти, — ради Бога, потерпите, не сбивайте. Как я могу ему что-то рассказать, если вы все болтаете! Налейте мне выпить! — взмолился Ван-Некк и продолжал: — Каждые несколько дней сюда приходят самураи, мы выстраиваемся снаружи, и они нас пересчитывают. Потом дают нам мешки с рисом и деньги, медную мелочь. Этого хватает на все, кормчий. Мы меняем рис на мясо и другие продукты — фрукты и все остальное… И женщины делают все, что мы хотим. Сначала мы…

— Но так было не все время. Расскажи ему, Баккус!

Ван-Некк сел на пол:

— Боже, дай мне силы!

— Ты заболел, бедняга? — заботливо проворковал Сонк. — Тебе лучше всего не пить больше, или ты опять допьешься до чертиков, а? Он раз в неделю напивается до чертиков, кормчий. Мы все — тоже.

— О господи, да помолчи ты, дай мне рассказать вес кормчему…

— Это ты мне? Да я не сказал ни слова… Я тебя не прерывал… На вот твой стакан!