Сёгун (части 5-6)

- Я недостоин этого, ваш сын должен сменить вас.

- Да, и сыновьям Городы тоже следовало править после него.

- Нет. Они нарушили мир.

- И вы уничтожили их по моему приказу.

- У вас был мандат императора. Они восстали против вашего законного мандата, господин. Дайте мне сейчас ваши приказы, и я буду их исполнять.

- Вот поэтому я и позвал вас сюда. И Тайко произнес следующее:

- Редко бывает, чтобы сын родился в пятьдесят семь лет, и ужасно, что сын - единственный и надо умирать в шестьдесят три, а других родственников нет и вы властелин Японии...

- Да, господин, - отвечал Торанага.

- Может быть, было бы лучше, если бы у меня вообще не было сына, тогда я мог бы передать государство вам, как мы и договаривались. У вас больше сыновей, чем у португальцев вшей.

- Карма.

Тайко засмеялся, изо рта у него потянулась нитка слюны с примесью крови. Ёдоко осторожно вытерла слюну, и он улыбнулся жене:

- Благодарю тебя, Ёдоко-сан, благодарю. Потом его взгляд обратился на Ошибу... Она улыбнулась ему, но его глаза теперь не улыбались, только спрашивали, проверяли, задавали вопрос - тот самый, который он никогда не осмеливался произнести вслух, но который, она уверена, всегда был у него в голове:

"А на самом деле - сын ли мне Яэмон? "

- Карма, О-чан, правда? - Это было сказано очень мягко, но Ошиба так боялась, что этот вопрос зададут в открытую, что сразу же в глазах у нее заблестели слезы.

- Нет нужды плакать, О-чан. Жизнь только сон в пределах другого сна. Старик с минуту лежал задумавшись, потом снова посмотрел на Торанагу и с внезапной, неожиданной теплотой, которой он славился, заговорил: - Э-э-э, старина, что за жизнь у нас была, а? Одни сражения. Сражались бок о бок вместе мы были непобедимы, мы делали невозможное. Вместе мы усмиряли сильных и плевали на их задранные зады, а они пресмыкались еще больше. Мы... мы делали это - крестьянин и представитель рода Миновара! - Старик хмыкнул. Послушайте, еще несколько лет и я разгромил бы этих любителей чеснока. Потом с нашими и корейскими легионами резкий бросок на Пекин - и мы на Троне Дракона в Китае. Потом я отдал бы вам Японию, которую вы так хотели иметь, а я бы имел то, что хотел. - Голос у него был сильный вопреки всей его хрупкости. - Крестьянин может взойти на Трон Дракона с почестями и уважением не так, как здесь!

- Да, в Китае они придумали умно. Начинал династию всегда крестьянин или сын крестьянина, трон захватывался силой, кровавыми руками. Там не было наследственного замка... Не в этом ли сила Китая? Сила и окровавленные руки, крестьянское происхождение - это я. Правда?

- Да. Но вы к тому же и самурай. Здесь вы изменили правила. Вы первый в династии.

- Я всегда любил вас. Тора-сан. - Старик с довольным видом прихлебнул чаю, - Да, представьте себе: я - на Драконовом Троне! Подумайте об этом! Император Китая! Ёдоко - императрица, за ней - Ошиба Прекрасная, после меня - Яэмон, и Китай с Японией навеки вместе, как им и следует быть. Ах, это было бы так легко! Потом с нашими войсками и ордами китайцев я бросился бы на северо-запад и юг - и, как проститутки десятого класса, все государства мира лежали бы, изнемогая, в грязи, с широко расставленными ногами, чтобы мы могли взять все, что пожелаем... Мы непобедимы, вы и я, - были непобедимы! Японцы непобедимы! Конечно же, мы знаем, в чем смысл жизни!

- Да, знаем.

У Тайко странно блеснули глаза:

- В чем же?

- Долг, дисциплина и смерть! - произнес Торанага. Снова хмыканье, старик, казалось, стал еще меньше, еще морщинистее... И тут же, с той же печалью, которой он тоже славился, сразу потеряв всю свою теплоту, он спросил:

- А что регенты? - Голос его стал ядовит и тверд. - Кого бы вы взяли?

- Господ Кийяма, Ишидо, Оноши, Тода Хиро-Мацу и Судзияма.

Лицо Тайко искривилось в зловещей усмешке.

- Вы самый умный человек в империи - после меня! Объясните дамам, почему вы выбрали именно этих пятерых.

- Потому что они ненавидят друг друга, но вместе могут управлять и уничтожать любую оппозицию.

- Даже вас?

- Нет, не меня, господин. - Торанага посмотрел на Ошибу и обращался теперь непосредственно к ней. - Чтобы Яэмон унаследовал власть, вы должны продержаться еще девять лет. Чтобы добиться этого, вам надо кроме всего остального сохранять мир, который установил Тайко. Кийяму я назвал потому, что он главный из дайме-христиан, крупный генерал и самый преданный вассал. Далее, Судзияма - он самый богатый дайме в стране, его семья самая древняя, он всей душой ненавидит христиан и больше всех выиграет, если Яэмон получит власть. Оноши: ненавидит Кийяму, мешает ему властвовать. Он тоже христианин, но словно прокаженный, который хватается за жизнь, - проживет еще лет двадцать... ненавидит всех остальных лютой ненавистью, особенно Ишидо. Ишидо; он разнюхает наши планы - ведь он крестьянин, ненавидит потомственных самураев и ярый противник христиан. Тода Хиро-Мацу: честен, исполнителен, предан и верен как солнце и подобен самому лучшему мечу работы мастера-кузнеца. Ему следует стать председателем Совета.

- А вы?