Сёгун (части 5-6)

- Наверняка не знаю, мой сын. Но что я говорю - то и случится. Всегда важно не жалеть времени, изучая людей. Важных людей... Врагов и друзей. Чтобы понять их. Я наблюдал за ними обоими. Они оба очень нужны мне. Что вы об этом думаете, Ябу-сан?

- Я согласен с вами, господин, - Ябу внезапно встревожился.

Нага бросил быстрый взгляд на Анджин-сана: тот все еще идет своей неторопливой походкой, он уже в семидесяти шагах от Тсукку-сана... Священник ожидает его со своими собратьями... Легкий ветерок колышет их оранжевые накидки.

- Но, отец, они же не трусы? Почему же... как они могут с честью выйти из этого положения?,

- Он не убьет по трем причинам. Первая: Тсукку-сан безоружен и не будет сопротивляться, даже если дойдет до рукопашной. А убивать невооруженного человека - это противоречит его принципам, это позор, грех по их христианской религии. Вторая - он христианин. А третья - я решил, что еще не время.

Бунтаро выразил свое мнение:

- Пожалуйста, извините меня, я могу понять третье и даже первое. Но не то ли настоящая причина их ненависти, что оба считают - другой поклоняется не Христу, а сатане? Они ведь так его называют?

- Да, но их Бог Иисус учил - или считается, что учил, - надо прощать своих врагов. Это сущность христианства.

- Но ведь это глупо-о... - протянул Нага. - Прощать врага глупо.

- Я согласен. - Торанага посмотрел на Ябу. - Глупо прощать врага. А ваш взгляд, Ябу-сан?

- Да, я тоже так думаю.

Торанага посмотрел на север: две фигуры теперь совсем близко друг от друга... Торанага проклинал свою неосмотрительность. Ему все еще были очень нужны они оба, не стоило рисковать ни одним... Он отпустил Анджин-сана, просто чтобы погасить его возбуждение... Он не посылал его убивать... Он сожалел о своей глупости. Теперь он ждал, захваченный происходящим, как и все... Но случилось так, как он и предсказывал: их столкновение было коротким, резким, злым - это заметно даже с такого расстояния. Торанага радовался про себя, - ему стало гораздо легче. Э-э-э, слышать бы, что там говорится... Знать бы наверняка, что он Прав... Ага, вот Анджин-сан уходит... Тсукку-сан за его спиной вытирает лоб цветным носовым платком...

- Вот вам! - с восхищением воскликнул Нага, - Как мы можем проиграть в войне при таком командире?

- Слишком легко, мой сын, если это моя карма. - Настроение у Торанаги изменилось. - Нага-сан, прикажи самураям, которые вернулись на галере из Осаки, идти в мой дом.

Нага бросился исполнять приказание.

- Ябу-сан, я рад, что вы благополучно вернулись обратно. Распустите полк, - после ужина мы с вами поговорим. Могу я послать за вами?

- Конечно. Благодарю вас, господин, - Ябу отсалютовал и ушел.

Оставшись один - охранников он отослал на такое расстояние, чтобы они не могли подслушать, - Торанага уставил внимательный взгляд на Бунтаро: он неспокоен, как собака, на которую долго смотрят. Наконец он не выдержал:

- Господин?

- Как-то вы просили его голову...

- Да... да, господин.

- Ну?

- Он... он оскорбил меня в Анджиро. Я... я все еще опозорен.

- Я приказываю забыть об этом позоре!

- Тогда это было забыто, господин. Но она изменила мне с ним, и это нельзя простить, пока он жив. У меня есть доказательства. Я хочу его смерти. Сейчас. Он... Пожалуйста... Его корабля нет... Какая от него теперь польза, господин? Я прошу об одной милости на всю жизнь.

- А какие доказательства?

- Всем известно. По пути из Ёкосе. Я говорил с Ёсинакой. Об этом все знают, - угрюмо добавил он.

- Ёсинака видел их вместе? Он обвиняет ее?

- Нет, но то, что он сказал... - Бунтаро поднял глаза - в них застыла боль. - Я знаю, и этого достаточно. Пожалуйста, я прошу об этом как о единственной милости на всю жизнь. Я никогда ни о чем не просил вас...

- Он нужен мне живым. Не будь его, ниндзя захватили бы ее и обесчестили, а значит, опозорили бы и вас.

- Одна просьба на всю жизнь... Я прошу вас. Его корабль пропал, - он исполнил все, что ему назначено. Я прошу вас.

- У меня есть доказательства того, что он не опозорил вас и ее.

- Простите, какие доказательства?

- Послушайте меня - это только для вас. У нас с ней было соглашение. Я приказал ей подружиться с Анджин-саном. - Торанага уже устал от Бунтаро. Они стали друзьями. Анджин-сан боготворил ее, но он никогда не опозорил вас с ней или она - вас с ним. В Анджиро, как раз перед землетрясением, когда она первой предложила поехать в Осаку, освободить всех заложников - публично бросив вызов Ишидо, а затем усилив кризис совершением сепукку, чтобы он ни пытался сделать, - в этот день...

- Это планировалось еще тогда?

- Конечно. Разве вы не знали? В этот день я приказал ей развестись с вами.

- Как?

- Развестись. Вы не понимаете слов?

- Да, но...

- Развестись. Она много лет терпела ваши безумства, вы плохо обращались с ней. А как вы вели себя с ее кормилицей, с другими женщинами? Разве я не говорил вам, что она была нужна мне, чтобы переводить язык Анджин-сана? А вы все равно не сдержались и поколотили ее, - чуть не убили ее в тот раз... Так ведь?

- Да, простите...