Сёгун (части 5-6)

- Пришло время покончить с этим браком. Я приказал его кончить, прекратить. Тогда же.

- Она просила развода?

- Нет. Я сам решил и приказал ей это. Но ваша жена просила меня отменить приказ. Я не выполнил просьбы. Тогда жена ваша заявила, что тут же совершит сеппуку, и без моего позволения, прежде чем ее заставят опозорить вас таким образом. Я настаивал на повиновении. Она не согласилась. Ваша жена заставила меня, своего сюзерена, отменить мой официальный приказ. Убедила меня привести его в действие только после Осаки, - мы оба знали, что Осака для нее значит смерть. Вы понимаете?

- Да, я понял вас.

- В Осаке Анджин-сан спас ее честь и честь моих женщин и моего младшего сына. Без него они и все остальные заложники в Осаке там бы и остались, я погиб бы или оказался в руках Икавы Джикья, - возможно, в цепях, как преступник!

- Пожалуйста, извините меня... но почему она так поступила? Она же ненавидела меня... Почему она отложила развод? Из-за Сарудзи?

- Ради вашего имени. Так она понимала свой долг. Ваша жена заботилась о вашей чести - даже после своей смерти. Часть нашего соглашения - что это должно быть тайной между нею, вами и мною. Никто этого знать не должен: ни Анджин-сан, ни ее сын - никто, даже ее христианский исповедник.

- Что?

Торанага объяснил все еще раз... Бунтаро не сразу, но как будто разобрался во всем, и Торанага его отпустил. Наконец-то один... Можно встать, потянуться, не думать ни о чем... Как он утомился от всех этих дел, навалившихся на него после приезда сюда... Солнце все еще высоко, хотя после полудня прошло немало времени. Он почувствовал жажду и выпил поданного телохранителем холодного чаю. А теперь - к берегу. Скинув пропотевшее кимоно, Торанага поплыл и ушел на глубину... Но долго оставаться так нельзя - стража сразу забеспокоится. Он вынырнул и поплыл на спине, глядя в небо... Ему так нужно скопить сил для предстоящей долгой ночи...

"Ах Марико, - думал он, - какая вы удивительная женщина. Да, удивительная... Даже сейчас, потому что, конечно, будете жить вечно. Где вы - на вашем христианском небе, с вашим христианским Богом? Надеюсь, что нет. Это было бы ужасной потерей... Я надеюсь, что ваша душа ждет сорокового дня, чтобы, согласно Будде, заново родиться где-нибудь здесь. Я молюсь о том, чтобы дух ваш пришел в мою семью... Но снова в виде женщины - не мужчины... Мы не можем вообразить вас мужчиной. Слишком большая потеря, если вы вдруг будете мужчиной... " Он улыбнулся. Все, что он рассказал Бунтаро, так и произошло в Анджиро, хотя она и не вынуждала его отменить свой приказ. "Как могла она заставить меня сделать то, чего я не хочу? " - задал он вопрос небу. Она почтительно и корректно просила его не сообщать о разводе до возвращения из Осаки. "Но, - успокоил он себя, - она совершила бы сеппуку, если бы я отказал ей. Она бы настаивала. Непременно бы настаивала, и это все бы испортило. Заранее согласившись, я только спас ее от позора и препирательств, а себя - от беспокойства. А теперь я держу это в тайне, как она, конечно, и пожелала бы... Мы все от этого только выиграем. Я рад, что уступил... "- размышлял он, потом громко рассмеялся. Тут его накрыло небольшой волной, - он набрал полный рот воды и закашлялся...

- С вами все в порядке, господин? - Встревоженный охранник плыл рядом.

- Да-да, конечно, - Торанага сплюнул воду. "С водой надо поосторожнее, - подумал он. - Будет мне наука... Сегодня это уже вторая ошибка".

Он увидел остов корабля. "Давай - кто кого! " - окликнул он телохранителя. Соревноваться с Торанагой значило на самом деле соревноваться. Однажды некий генерал нарочно позволил ему победить, надеясь завоевать его расположение. Эта ошибка стоила ему очень дорого... Телохранитель выиграл. Торанага поздравил его и уцепился за остов судна, ожидая, когда успокоится дыхание, потом огляделся - он был очень любопытен, - ушел под воду, осмотрел киль "Эразмуса"... В лагерь он вернулся освеженный и готовый к дальнейшему...

Для него на удачно выбранном месте был уже построен временный дом под широкой тростниковой крышей, на толстых бамбуковых столбах. Стены из седзи и перегородки поставили на поднятом от земли и покрытом татами деревянном полу. Часовые - на местах, приготовлены комнаты для Кири и Сазуко, помещения для слуг и поваров, соединенные сетью тропинок, устроенных на временных сваях.

Своего сына Торанага увидел в первый раз. Госпожа Сазуко не могла же быть так невежлива, чтобы принести ребенка на плато, - она боялась помешать важным делам, - хотя он-то был рад... Ребенок его очень порадовал.

- Чудный мальчик, - похвалил он, привычно держа его на руках, - И вы, Сазуко, моложе и красивее, чем были раньше. Надо вам еще ребенка... Материнство вам идет.

- О, господин, я боялась, что больше никогда вас не увижу, не смогу показать вам младшего сына... Как мы старались спастись из этой ловушки... И войска Ишидо...