Сейчас или никогда

— Потому, что я был уверен — твоя затея с салоном провалится. Думал, что тебе понадобится поддержка в трудную минуту, что ты станешь… гм… мягче. В конце концов, что ты понимала в управлении таким заведением, как оздоровительный клуб? Абсолютно ничего! Но всякий раз, как я видел тебя…

— Всякий раз? — едва слышно прошептала она.

— …я убеждался, что дела идут совсем не так плохо, как мне представлялось. Напротив. Салон постоянно укрупнялся, оборудование обновлялось, а ты была на высоте. Ты совсем не нуждалась во мне. И я почувствовал себя отверженным.

Роан не сводила с него расширенных, наполнившихся невыплаканными слезами глаз.

— Я ничего не знала, — задыхаясь, пролепетала она. — Я думала… — Она думала, что он охотно принял предложение расстаться и начисто забыл о ней. — Я ничего не знала, — беспомощно повторила она. — Как я могла догадаться? Когда мы общались в последний раз, ты говорил со мной с таким сарказмом, был так груб… Я и представить не могла, что ты хотел, чтобы все было по-старому.

— А ты считаешь, что только тебе одной присуще такое качество, как гордость?

И это говорит человек, который с надменной легкостью навязывал окружающим свое мнение? Кто начинал собственное дело практически с нуля? Кто всегда шел напролом к намеченной цели?

— А Хетти знала?

— Конечно, нет! Думаешь, я афиширую свои безрассудства?

— Безрассудства? — По-прежнему глядя прямо в его глаза, Роан покачала головой и тихо произнесла: — Нет. Я тебе не верю. Если бы ты действительно захотел наладить наши отношения, тебя бы не остановила и армия десантников.

— Так уж и не остановила бы?

— Ты хочешь, чтобы я поверила, что мы с тобой отдалялись все больше и больше друг от друга только потому, что мне удалось справиться с ведением дел?

— Нет. Потому, что ты доказала, что я тебе был не нужен.

— Ошибаешься, ты мне был нужен, очень нужен! — пылко возразила Роан. — Да стоило тебе только пальцем поманить — всего один разок, — и я бы бросила все на свете!

— Ой ли? — скептически сощурился Арден.

— Да.

— В таком случае остается сказать одно: какая жалость, что никому из нас не пришло в голову поманить другого пальцем!

Глядя в упор на этого жесткого человека, который только что признался, что не желал их разрыва, она судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и глухим голосом спросила:

— А сейчас не хочешь поманить?

В ответ он рассмеялся.

— Сейчас? Ну нет, Роан, уволь, не хочу. Слишком поздно.

Прелестные черты лица Роан исказила неимоверная боль.

— Поздно? — прошептала она.

— Именно так.

— Почему?

— Потому, что ты мне больше не нужна. Теперь тебе лучше всего пойти к себе и переодеться. Или ложись в постель. Оставь надежды, Роан, — добавил он с жестокой ухмылкой. — У меня есть дела поважнее.

— Например, Патриция?

Арден оставил ее вопрос без внимания, просто стоял рядом и смотрел на нее, как сторонний наблюдатель, а она знала только одно: им нельзя так расстаться. Нельзя!

— Если бы ты постарался тогда убедить меня… — начала она, но он перебил:

— Убедить? Ну нет, девушка, я никого никогда не убеждал. Это не сочетается с моими жизненными принципами. Либо любишь, либо нет, иного не дано. Сейчас — или никогда.

— Но я должна была убедиться в искренности твоих чувств. Ведь иначе я просто не могла все бросить и коренным образом изменить свою жизнь.

— Правда? Почему?

— Потому, что у меня были определенные обязательства.

Арден кивнул.

— Ах, да! Аренда помещения, лицензия, договор и всякая прочая дребедень. Ручки сюда, ножки туда…

— Что? Господи, ты о чем?

— О тебе! Тебе нравилось манипулировать мною, играть, как со своими чертовыми игрушками, которыми ты забила весь дом!

— Нет!

— Да! — прошипел Арден. — Ты не хотела жертвовать ради меня своим драгоценным салоном, когда я умолял тебя переехать в Штаты. Собиралась встречаться со мной, когда выдастся свободная минутка, не так ли? Так вот что я тебе скажу, Роан: я не могу поддерживать отношения с женщиной, находящейся за тысячу миль от меня. Возвращайся к своим делам и оставь меня в покое!

— Я не стану просить второй раз.

— Вот и отлично.

— И если я уеду, то больше никогда не вернусь. Никогда.

— Меня это устраивает. Прости, телефон звонит. — Отодвинув ее плечом, он легко сбежал по лестнице и исчез в кабинете.

Оставшись в одиночестве, Роан уставилась в пустоту. Значит, она действительно ему не нужна. И то, что произошло несколько часов назад, не имеет для него ровным счетом никакого значения… Подавив дрожь, она с трудом отцепила ладонь от перил и побрела в свою спальню. Она ему не нужна …

Время словно замедлило свой бег. Через десять — двадцать? тридцать? — минут она услышала, как хлопнула входная дверь. Машинально подойдя к окну, увидела, что на дорожке заплясал слабый свет электрического фонарика, а вслед за этим появился Арден. Сперва он зашагал по дорожке, потом остановился, о чем-то задумался, но тут навстречу ему поспешила Патриция с пачкой бумаг в руках — счастливая, что-то оживленно лопочущая, жаль, не слышно что. И вдруг она отбросила свои бумаги, обвила руками шею Ардена — и они поцеловались.