Читаем Секрет Харуки Ногизаки полностью

- Как и следовало ожидать, те сведения, которые изложил Нобунага-кун, оказались подробными и достоверными. Он досконально все разъяснил, совсем словно видел это собственными глазами: что ты время от времени тайком от окружающих разговариваешь с Харукой-тян; о том, что ты даже ходил к ней домой, чтобы готовиться к промежуточным тестам; о том, что ты дружески веселился с ее младшей сестренкой возле школьных ворот.

Из самой манеры, с которой Юкари-сан это произнесла, выглядело так, что Нобунага без всяких сомнений был вынужден указать все сведения, которыми располагал. Ох... другими словами, суть в том, что эта девица приобрела всю информацию о наших с Харукой отношениях? Ууу, это - очень плохо.

- ...Хмм?

Постойте-ка.

Тут мне в голову пришла мысль.

Те факты, что я время от времени болтаю в школе с Харукой, и что я общаюсь с Микой - другое дело, тем не менее, каким образом тот парнишка узнал, что я ходил в дом, принадлежащий семье Ногизака? Хотя мы никому про это не рассказывали...

"Информационное общество - это отлично. Хоть и заявляется "законы о защите информации", "частная жизнь", а если об этом не беспокоишься, то, в конце концов, персональные сведения сразу становятся известными".

В памяти всплыла фраза, которую когда-то произнес мой друг детства.

- ...?

Мне вновь показалось, что я краем глаза узрел, насколько страшен этот человек, носящий имя "Асакура Нобунага". Точнее сказать, вышеназванный парнишка, безусловно, является разведчиком и шпионом...

Я так или иначе не знал, что мне ответить, и тогда Юкари-сан продолжила:

- Хотя, положим, еще до того, как узнать эти сведения от Нобунаги, я и сама кое-что подмечала. Ведь в последнее время в пределах школы ты - знаменитость, слыхал? Поговаривали, что имеется проклятый негодяй, который принялся клеиться к той самой девочке по прозвищу "Серебряное сияние звезд", и вдобавок он является отбросом человечества, намеревающимся положить свою грязную лапу даже на младшую сестренку этой девочки. Когда я это услышала, до меня словно бы дошло. Да ведь, безусловно, это - про тебя, Юу-кун.

...Право же, Юкари-сан, почему из данного неприглядного описания у тебя раньше всех пришел на ум именно я?

- Да ведь именно ты, Юу-кун, действительно не такой, как есть. Обычно ты - мрачный развратник.

- ...?

Юкари-сан незамедлительно ответила на мой безмолвный протест.

- ...Юуто. Не следует питать предрасположенность к незрелым девочкам. Я не предполагала, что воспитаю тебя в таком ключе, и все же...

- ...?

Старшая сестрица со своей стороны с серьезным видом пробурчала подобную чушь...

- И все же, по-видимому, у тебя, Юу-кун - такой характер, что незрелые девочки держат тебя под каблуком.

- ...?

...А Юкари-сан со своей стороны продолжала плести все, что взбредет ей на ум. ...Проклятье, мне захотелось по-настоящему стать на путь извращенца.



- Ах, Юу-кун, ты гневаешься?

- ...Это уже переходит все границы.

Я не обладаю такими человеческими силами, чтобы иметь возможность сохранять доброе выражение лица, когда меня называют извращенцем, и вдобавок - никчемным существом.

- Ну, извини, прости меня, не делай такое ужасное лицо. Ведь это была всего лишь шутка. Хотя фраза: "Я и сама кое-что подмечала..." - это правда. Ведь разве ты, Юу-кун, с недавних пор не заботишься о Харуке-тян в различных ситуациях? Вспомнить хотя бы то происшествие, которое случилось когда-то во время классного сбора.

- ...Уу.

Если ты старалась задеть меня за живое, то это было болезненно.

Перейти на страницу:

Все книги серии Секрет Харуки Ногизаки

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее