Секрет под перьями

– Вот именно, –  поддержал его Маркиз. –  И эту… несовершеннолетнюю прихватите… она вам еще пригодится, способная девочка! Кстати, насчет возраста и прочего… она у нас тоже числится в базе данных. Камилла Клопикова, если не ошибаюсь… Между прочим, опытная мошенница, по ней семидесятая статья давно плачет. И лет ей, между прочим, двадцать восемь, просто выглядит молодо. Мне, честно говоря, сейчас просто некогда ею заниматься.

Камилла, переглядываясь с «полицейскими» и неприязненно глядя на гравера, торопливо оделась.

Через несколько минут дверь за «сотрудниками отдела нравов» и «несовершеннолетней потерпевшей» закрылась.

Маркиз выждал еще минуту и проговорил, строго глядя на Антона Антоновича:

– Итак, гражданин Верстовский, только от вас зависит –  пойдете ли вы на зону в составе опаснейшей преступной группировки или облегчите свою участь!

– Чем я могу ее облегчить? –  простонал гравер, который все с тем же потерянным и несчастным видом стоял посреди прихожей.

– Добровольным сотрудничеством со следствием.

– Я готов… добровольно… только я ничего не знаю… клянусь вам, совершенно ничего!

– Позвольте это решать следствию! –  прервал его Маркиз. –  И для начала, Антон Антонович… приведите себя в порядок! Ведь вы –  интеллигентный человек!

– Да… боже мой! –  Гравер взглянул на себя в зеркало и всплеснул руками, отчего халат снова распахнулся. Он подхватил его и устремился в глубину квартиры. Леня неторопливо проследовал за ним.

Через несколько минут Антон Антонович снова появился, но уже вполне прилично одетый. Правда, от прежнего вальяжного господина осталась одна тень –  пережитый стресс и беспокойство за свою судьбу сделали свое дело.

– Я готов… добровольно… –  снова залепетал он, просительно заглядывая в глаза Маркизу. –  Простите… но ведь это вы только что приходили ко мне… от Риммы Борисовны… и пластинку принесли… великого Карузо…

– Работа под прикрытием! –  проговорил Маркиз со значением. –  Впрочем, пластинку можете оставить себе. Она настоящая. Если, конечно, ваше раскаяние тоже будет настоящим.

– Спасибо… –  проблеял запуганный гравер. –  Так чем же я могу помочь следствию?

– Вы можете… точнее, вы должны, вы просто обязаны рассказать все, что знаете о Прохоре Петровиче Синеусове. Особенно –  ваши с ним последние контакты.

– Я же чувствовал, что он жулик! –  выдохнул гравер.

– Что навело вас на такую мысль? –  осведомился Леня, доставая из кармана блокнот, как будто он собрался записывать показания своего собеседника.

– Все его поведение… впрочем, если позволите, я начну с самого начала. Так мне будет проще.

– Позволяю, –  милостиво согласился Маркиз.

– Он пришел ко мне недели две назад. Сказал, что хочет сделать заказ. Ну, вы понимаете, мне очень нужны деньги…

– Я понимаю, –  Леня усмехнулся одними губами. –  Современная молодежь –  она такая меркантильная! Никаких чувств! Никакой романтики! На уме –  одни деньги!

Антон Антонович вспомнил о своей вероломной юной приятельнице и огорчился.

Затем он перевел дыхание и приступил к рассказу.

Их с Синеусовым знакомство было давним, но не очень близким: когда-то они познакомились через Римму Борисовну, иногда встречались на оперных премьерах, на гастролях иностранных знаменитостей и прочих важных событиях в мире оперы. Им также случалось обмениваться пластинками, дисками и видеозаписями оперных шедевров. Однако особенной близости между ними никогда не было, и Антон Антонович удивился, когда две недели назад Прохор Петрович напросился к нему в гости. Поскольку тот дал понять, что хочет поручить какую-то хорошо оплачиваемую работу, гравер охотно согласился.

Он принял Синеусова по самому высшему разряду, угостил коньяком из своих специальных запасов и проводил в кабинет, чтобы перейти к деловой части визита.

И там, в кабинете, Синеусов достал из нагрудного кармана прозрачный пакетик, в котором лежала старая, выцветшая марка блекло-оранжевого цвета.

– Вы –  большой мастер, –  начал Прохор Петрович, как полагается, с лести, –  только вам под силу такая работа. Хотя, впрочем… если вы откажетесь, я пойму… поищу другого специалиста… конечно, мне бы этого не хотелось…

Антон Антонович, внимательно осмотрев марку, поднял взгляд на своего гостя:

– Вы хотите, чтобы я сделал копию этой марки? Но зачем? Поймите, это дорогая работа…

– Это маленький розыгрыш. Сейчас, конечно, не первое апреля, но я хочу подшутить над одним приятелем…

Это прозвучало не очень убедительно, но сумма, которую предложил за работу Синеусов, была весьма значительной, и гравер дал себя уговорить. Конечно, у него были какие-то подозрения, в частности, шутка показалась ему чересчур дорогостоящей, но, в конце концов, кто платит –  тот и заказывает музыку.

Еще большие подозрения вызвала просьба Прохора Петровича о полной конфиденциальности задания. Но, решившись на работу, гравер усилием воли отбросил всякие подозрения и как же сейчас об этом жалеет!

– Ближе к делу! –  строго вставил Маркиз.

Антон Антонович взял аванс и приступил к работе.