Секрет под перьями

– Камиллочка, слава богу, это ты! –  заворковал Антон Антонович, приобнимая гостью за плечики. –  Я так ждал тебя! Где ты пропадала?

– Ждал? –  девица оттолкнула его. –  Я слышала, как ты меня ждал! Мне позвонили и сказали, что у тебя была Лика! Лика Фараонова! Только я за порог, как у тебя гости! Наверняка она и сейчас здесь! Где ты ее прячешь? Честное слово, Антон, я была лучшего мнения о твоем вкусе!

– Камиллочка, тебя обманули! Это ложь, клевета!

– Ха-ха-ха! –  Камилла делано расхохоталась. –  Мне всегда говорили, что ты –  легкомысленный, ветреный человек, что тебе нельзя доверять! Но чтобы до такой степени! Стоило мне отлучиться на часок, как ты уже поселил в нашем доме эту уродину.

– На часок? –  вскинулся Антон Антонович. –  Тебя не было два дня! Где, кстати, ты пропадала?

– Вот так всегда! Ты перекладываешь с больной головы на здоровую… я у тебя –  домашняя рабыня! Ты держишь меня в клетке, не выпускаешь из дому! Если бы еще эта клетка была золотой, а то я должна выпрашивать у тебя каждую копейку!

– Вот, кстати, этот человек, которого ты видишь, –  он заказчик! Он хотел заказать мне гравюру, но ты своим скандальным поведением отпугнула его!

Действительно, во время этой «семейной сцены» Маркиз потихоньку перемещался к выходу из квартиры и сейчас уже готов был выскользнуть за дверь: ему не улыбалась перспектива стать причиной ссоры между любовниками.

– Извините, Антон Антонович, я зайду к вам как-нибудь в другой раз… –  пробормотал Леня, взявшись за дверную ручку. –  Сейчас, я вижу, вы очень заняты… До свидания! –  и Маркиз стремительно выскользнул за дверь квартиры.

Приход ревнивой Камиллы сбил все его планы: в ее присутствии Антон Антонович совершенно не был способен ни о чем другом говорить или думать.

Сама смазливая девица вызвала у Лени явные подозрения: ее бегающие глазки, явно наигранный приступ ревности… наверняка эта красотка, как сейчас говорят, разводит гравера на деньги. Но в принципе Маркиза это не должно интересовать: каждый зарабатывает на жизнь, как умеет, и сам Леня –  тоже далеко не святой. Его интересовало только одно: как бы еще раз поговорить с Антоном Антоновичем один на один и выпытать у него информацию о «Розовом Маврикии»…

В таких размышлениях Леня спустился на один этаж и услышал снизу приближающиеся голоса.

– Ну чего, как ты думаешь, успела Камилка сцену подготовить? –  говорил гнусавый голос с характерной для мелкой шпаны растяжкой. –  Пора нам заходить?

– По-по-годи еще чуток, –  отозвался, сильно заикаясь, второй. –  На-на-надо, чтоб старик хорошенько до-дозрел… то-то-гда его легче бу-будет ра-развести…

Этот разговор чрезвычайно заинтересовал Леню. Его содержание как будто отвечало на его мысли. Маркиз тихонько, стараясь не шуметь, поднялся на два этажа выше и затаился на площадке над квартирой Антона Антоновича.

Двое неизвестных, вполголоса переговариваясь, подошли к дверям гравера. Маркиз осторожно перегнулся через перила, чтобы разглядеть их.

Парни были молодые, лет двадцати пяти. Один из них –  бритоголовый качок с мрачным, насупленным лицом – то и дело посматривал на часы. Второй, худой, с растрепанными рыжими волосами, явно нервничая, оглядывался по сторонам.

«Мелкая шпана, но может быть опасной!» –  определил Леня с первого взгляда.

Парни выждали на лестнице еще две минуты и позвонили.

Раздавшиеся из-за двери нежные звуки музыки Доницетти явно не соответствовали их намерениям, и бритоголовый принялся колотить в дверь руками и ногами.

Из квартиры донеслись приближающиеся шаги и испуганный голос гравера:

– Кто там? В чем дело? Я никого не жду!

– Полиция! –  проорал гнусавым голосом бритый качок. –  Живо открывайте, Верстовский! Открывайте сию секунду, или мы взломаем дверь!

– Полиция? Почему полиция? Что случилось? –  залепетал из-за двери Антон Антонович и загремел замками.

Двое подозрительных субъектов ввалились в квартиру, а Леня тихонько сбежал на этаж ниже и подкрался к двери гравера.

Дверь была неплотно прикрыта, и сквозь оставшуюся щель можно было наблюдать за событиями, разворачивающимися в прихожей.

Возле самой двери стояли двое незваных гостей, а напротив них –  Антон Антонович. Но теперь его трудно было узнать: вместо вальяжного, элегантного, уверенного в себе господина с аккуратно закрученными усами в прихожей стоял трясущийся, перепуганный тип в полурасстегнутом халате, который он придерживал левой рукой. Его роскошные усы горестно поникли, а левый загнулся под каким-то совсем неприличным углом.

– В чем дело? –  лепетал гравер. –  Почему полиция? Что вам от меня нужно?

– Третье управление, отдел нравов! –  протянул бритоголовый тип и молниеносно махнул в воздухе каким-то удостоверением.

«Явная халтура!» –  отметил про себя Маркиз, которому тоже нередко приходилось выдавать себя за сотрудника правоохранительных (и прочих) органов.

– Чего вы хотите? В чем я провинился? –  Антон Антонович повысил голос. –  Я не сделал ничего противозаконного!

– Ты еще права будешь качать, старый козел?! –  бритый тип двинулся на него, угрожающе набычив лоб.