Секрет Сабины Шпильрайн

Через пятнадцать минут после назначенного времени я, запыхавшись, вбежала в кафетерий и, не сразу увидев Марата, испугалась, что он рассердился и ушел. Но он-то видел меня с самого начала и, нисколько не сердясь, приветливо махнул рукой из дальнего угла.

Плюхнувшись на стул, я начала оправдательную речь о вискозиметре, но он тут же остановил меня:

– Брось. Не стоит говорить о ерунде – у меня к тебе серьезное дело, а времени в обрез.

– Какое дело? – дрожащими губами прошептала я, ни с того ни с сего вообразив, что он собирается делать мне предложение.

Он действительно собирался сделать мне предложение, но не в том смысле, о котором я сначала подумала. Он расстелил на столе несколько страниц, в заголовке первой я увидела слово „Контракт“.

– Ты только не перебивай меня, а дослушай до конца, – начал он. – Речь идет о маминой книге. Я навел справки и выяснил, что есть специалисты по обработке разрозненных рукописей, но мама и слышать не хочет о ком-нибудь другом, кроме тебя, хоть ты совсем не специалист. Когда я попробовал настаивать, она даже пригрозила мне, что ей легче уничтожить весь материал, чем впустить чужого человека в свою душу. Я попытался просмотреть этот ужасающий ворох бумаг и понял, что речь и впрямь идет о ее душе. И поэтому я хочу сделать тебе предложение – я заключаю с тобой контракт на обработку маминых воспоминаний на три года и буду платить тебе за эту работу пятнадцать тысяч рублей в месяц.

Я возмущенно вскочила на ноги:

– Что значит – платить? Я и так собираюсь обработать ее воспоминания без всяких денег!

Марат протянул руку и усадил меня обратно на стул:

– Лилька, когда ты станешь взрослой? Посмотри на свою жизнь: ты в течение года должна написать и защитить диссертацию, теперь приехал Феликс, и у тебя станет гораздо меньше свободного времени, тем более что быт у тебя будет нелегкий. Я узнал, что пост-док у вас получает гроши, и ты тоже не бог знает сколько, а за всякую мелочь, освобождающую время, тебе пришлось бы платить, если бы было чем. Кроме того, глядя на вас, я предполагаю, что ты очень быстро залетишь, и ко всему еще добавится забота о ребенке. То есть, если у тебя не будет ограничительного срока и денег на облегчение быта, ты эту книгу не закончишь даже за долгие годы. А я хочу, чтобы книга была готова как можно скорей.

Не знаю почему, но его предложение меня оскорбило, и я постаралась дать ему сдачи:

– Ты в своем бесчеловечном мире все меряешь деньгами! Ты не понимаешь, что я буду работать над этой книгой не ради денег, а ради любви!

Он положил свою большую ладонь на мою руку, и я почувствовала его внутреннюю дрожь. Он сказал очень тихо:

– Не старайся, ты не можешь сделать мне больней, чем уже сделала. Ты не представляешь, что я пережил, услышав голос Феликса в телефоне. Ведь я почему-то вообразил…

Вдруг он быстро прервал сам себя, снял свою ладонь с моей и шепнул:

– Смени выражение лица. Сюда идет Феликс!

Феликс? С какой стати? Не знаю, какое выражение лица у меня было до того, но я сменила его на возмущенное и лицемерно выкрикнула:

– За эту работу деньги получать стыдно!

В ответ на что Феликс за моей спиной спросил:

– О чем у вас спор?

Я живо обернулась и сказала не менее возмущенно:

– Почему ты здесь? Мы не договаривались!

Феликс сел на свободный стул и отхлебнул кофе из моей чашки:

– Ну и бурда! Такой кофе нам давали в детском саду в Ростове. Так о чем у вас спор?

– Нет, сначала скажи, зачем ты сюда пришел?

Феликс засмеялся:

– Ты не поверишь! Я пришел срочно просить тебя выйти за меня замуж!

– Почему здесь и почему срочно? – спросил Марат.

– Это все штучки твоей хитрожопой мамаши. Если Лилька срочно пойдет к какому-то административнику и заявит, что мы немедленно отправляемся в ЗАХЕС жениться, нам дадут трехкомнатную квартиру в Линином доме. А не то меня поселят в общежитии в другом конце Академгородка.

Марат захохотал:

– Узнаю материнскую руку. Ладно, Лилька, катись к административнику, но сначала подпиши контракт.

– Что за контракт? – удивился Феликс и взял разложенные на столе листки.

– И не подумаю! – заорала я.

Но Феликс, прочитав первые фразы контракта, пожал плечами:

– Почему ни за что? Это очень трудная задача, и со стороны Марата весьма благородно взять часть расходов на себя.

– Я так и думал, что ты умница, Феликс. – И спросил: – Так что, Лилька? Может, ты снизойдешь?

Я поняла, что мне не выкрутиться, и согласилась, добавив:

– Но за такую работу пятнадцать тысяч рублей в месяц мало, придется платить двадцать.

– Вот женщина! – восхитился Марат. – Только что объявляла, что работать над книгой за деньги стыдно, и тут же начала торговаться из-за денег. Ладно, пусть будет двадцать.

Я ответила:

– Если уж продаваться, то стоит хотя бы не продешевить.

Марат исправил сумму и дал мне подписать:

– А теперь бегите в ЗАХЕС и вечерком заскочите к маме на прощальный ужин.

– А как же отвальная с дружками? – я с самого начала подозревала, что он эту отвальную выдумал, чтобы встретиться со мной наедине.

Марат затряс головой: