Секрет сфинкса

Я не хотел сейчас думать о Лу. Ветер разметал гладкие чёрные волосы Тикаани – я представлял, какие шелковистые они на ощупь.

– Странно, что волосы у тебя чёрные, а шерсть белая, – заметил я.

Уголки рта Тикаани приподнялись. Она повернулась ко мне, глядя на меня полуночно-синими волчьими глазами:

– Куда более странно, что мы ещё никогда не встречались по ночам в лесу в человеческом облике. Необычное чувство, правда?

– Очень необычное, – подтвердил я, нервно рассмеявшись.

Всё было таким новым и непривычным. Мы были командой, боевыми товарищами – но вместе ли мы теперь? Мы даже за руки ещё не держались, в отличие от Лу.

– Ничего не странно. – Тикаани спокойно смотрела вдаль поверх деревьев, и я постепенно начал успокаиваться. У неё был довольный вид – вовсе не такой угрюмый или воинственный, как обычно. – Я так рада, что ты жив.

– Я тоже, – отозвался я. – Под «странно» я имел в виду скорее… «хорошо».

Она улыбнулась:

– Да, я тоже так считаю. Хорошо.

Шоу

Жаль, что там, где я проходил практику, нельзя было сказать правду. Мне нравился Джейсон Рикберт, и так хотелось рассказать ему, что его советы спасли нам жизнь. Но мне пришлось ограничиться тем, что сварить ему хороший кофе.

– Побольше бы таких практикантов, как Джей, – сказал Рикберт и взял меня с собой патрулировать территорию – проверять состояние туристических троп. Он терпеливо объяснял мне разметку маршрутов. Мы прошли и мимо того места, где мы с Эмбер тогда обезвредили ловушку.

– Здесь недавно было небольшое препятствие, – пробурчал рейнджер, удивлённо взглянув на меня, когда я будто невзначай прошёл вперёд и проверил, не подстерегает ли нас ещё какая-нибудь опасность. – Ха-ха, иногда мне кажется, что это ты присматриваешь за мной, а не наоборот!

Я смущённо рассмеялся вслед за ним, но решил держать язык за зубами и помог Рикберту обновить разметку.

Что бы он сказал, увидев по телевизору это ток-шоу, в котором Ребекка Янгблад хотела выдать нашу тайну, или прочитав о нём на следующий день в газете? Догадался бы, что я особенный?

Слухи о том, что задумала сфинкс, уже разнеслись по школе, и в день передачи почти все ученики и учителя собрались перед телевизорами в комнате отдыха на третьем этаже. Многие, например Эмбер, Фрэнки и Лу, взволнованно спорили, другие, например Берта, Нимбл и Миро, как загипнотизированные смотрели на экран, хотя там ещё показывали рекламу. Настроение было как в горах перед грозой: все живые существа чувствуют, что надвигается гроза, и ищут укрытие. Но от телепередачи не было спасения – от неё никуда не спрячешься.

Учителя тихо переговаривались, они были очень серьёзны.

– …Совет пробовал договориться с телеканалом, – рассказывала Лисса Кристалл так тихо, что я еле расслышал её слова. – Они пытались выставить Ребекку Янгблад опасной сумасшедшей – тут им сыграло на руку, что её перед этим арестовали при странных обстоятельствах. Но, увы, телеканал отказался снять её выступление с эфира.

– Это настоящая катастрофа, – сказал Билл Зорки, обнимая Сару Кэллоуэй. Она была очень бледна: если выяснится, что её второе обличье – гремучая змея, она может распрощаться с жизнью в качестве человека и бутиком в Джексоне.

Джеймс Бриджер перешёптывался с Тео, я уловил слова «план на крайний случай». Если люди поймут, что такое школа «Кристалл», нам, наверное, придётся спешно собирать вещи и мы уже никогда не сможем сюда вернуться. При мысли об этом мне едва не стало дурно.

Даже Джефри и его стая нервничали. Бо пытался разрядить обстановку дурацкими шутками, но остальные не реагировали или скалились на него.

Наконец ток-шоу началось. Тема этой передачи звучала так: «Мы исключительны, но об этом никто не знает!». Гостями были боязливый на вид мужчина с подбородком, который словно пытался сбежать с его лица, пухленькая, как медведь перед зимней спячкой, женщина и Ребекка Янгблад. Будто и не было тех событий в Атланте: её светлые волосы были тщательно уложены, и она поминутно демонстрировала белоснежные зубы. Порой мне казалось, что она с вызовом смотрит в камеру – прямо на нас.

В свинцовом молчании мы слушали, как ведущий деликатными вопросами выведывал у каждого из гостей его тайну. Как выяснилось, мужчина – обнищавший изобретатель автоматического томатоуборочного комбайна и других выдающихся вещей. У толстухи были тайные романы сразу с тремя кинозвёздами – по крайней мере, так она утверждала.

Настал черёд Ребекки Янгблад – гвоздя программы.

– Может, она всё-таки передумает? – с надеждой прошептала Холли.

– Не надейся: ей надо что-нибудь показать – иначе она опозорится, – сказал Фрэнки.

– Вы ещё довольно рано заметили, что вы особенная? – Ведущий наклонился вперёд, заглядывая Ребекке Янгблад в глаза. Или в вырез её платья – трудно разобрать.

– Да, сначала я лишь заметила, что я сильнее и смелее других детей, – начала рассказывать женщина-сфинкс. – Из-за этого в школе со мной никто не хотел водиться и другие девочки меня недолюбливали. Потом мать, к счастью, поведала мне, что я дитя леса, и я поняла, что мне есть чем гордиться.

– Дитя леса?