Секрет золотой карусели

Старая Эльза подошла к спальне хозяина.

Наступило уже позднее утро, а мастер все еще не выходил. Это было не в его правилах – как и все добропорядочные горожане славного Нюрнберга, он жил по поговорке «Рано ложиться и рано вставать – горя и хвори не будете знать».

И вот Эльза заглянула в спальню…

И увидела, что кровать мастера Фридриха даже не смята.

Ну что за беспорядок!

Видно, он накануне заработался и заснул прямо в мастерской… теперь весь день будет стонать и охать – от сна в неудобном кресле у него разболится спина, и придется звать лекаря, чтобы пустил ему кровь или поставил пиявки…

За этими невеселыми мыслями Эльза, хромая, поплелась в хозяйскую мастерскую.

Дверь была заперта изнутри.

Эльза постучала – сперва деликатно, потом погромче, потом изо всех сил.

Хозяин не отзывался.

Тогда она позвала дюжего работника, и вдвоем с подмастерьем Гансом они взломали дверь.

Мастер Фридрих сидел возле рабочего стола, уронив голову на столешницу.

Эльза перекрестилась и повернула голову хозяина так, чтобы увидеть его лицо.

Глаза мастера были полузакрыты, на его губах играла счастливая улыбка, словно он только что увидел что-то хорошее.

Эльза поднесла к его губам маленькое зеркальце, и оно не запотело.

– Преставился! – проговорила она горестно.

– Преставился! – повторил за ней подмастерье Ганс и цепким взглядом заметил на столе перед хозяином игрушку, над которой безуспешно бился несколько дней, – золотую карусель, изготовленную по чертежам иноземного купца.

Выходит, перед самой своей кончиной мастер запускал удивительную карусель…

Дождавшись, когда Эльза выйдет из мастерской, чтобы послать мальчишку за священником, Ганс завернул карусель в передник и унес к себе в комнатушку под лестницей.

При этом он бормотал под нос:

– Хозяин мне задолжал немало денег… честно говоря, я уже давно делал за него почти всю работу, да и по дому помогал, а он мне не платил ни пфеннига… так что я имею полное право взять эту игрушку в уплату за свои нескончаемые труды…

Ганс рассчитывал разобрать карусель и понять, как она устроена. И почему он сам не смог сделать ее по иноземным чертежам.

Но сколько он ни бился над устройством злополучной карусели, повторить ее не смог. А сама карусель мастера Фридриха работала, особенно в лунные ночи.

Она кружилась, отбрасывая на стены волшебные тени, и в душе Ганса (который давно уже стал мастером Иоганном, уважаемым горожанином и членом гильдии) всплывали картины далекого детства, и пели соловьи его родной Тюрингии, и расчесывала свои кудри золотоволосая русалка Лорелея…