Я кричала. Металась по постели и кричала. Понимала, что уже не сплю, но не могла вернуть контроль над извивающимся телом.
Горло жгло. Я дёрнулась и села, бросилась вперёд и свалилась с кровати – и только тогда осознала, что снова управляю руками и ногами. Меня трясло. Желудок скручивало так, что казалось, сейчас вывернет всеми внутренностями сразу.
Заскулив, я покатилась по ковру, пытаясь хоть как-то отвлечься от раздиравших меня ощущений.
Сон.
Это был просто сон.
Закусив губу, я прижалась лбом к изумительно холодному полу. Плечи дрожали.
Как же я себя ненавижу. Ненавижу эту слабость, это нелепое женское тело, инстинктивно тянущееся к дракону.
Ненавижу.
За то, что ответила на последний поцелуй. Пусть это длилось всего несколько мгновений, но я отвечала столь же жадно, судорожно, неистово. Целых несколько мгновений я, как и семь с половиной лет назад, была готова на всё.
Ненавижу!
Потом я, конечно, дала под дых (пах-то Элор защищал, привычный), и, не прояви он ловкость, ещё бы и нос о колено сломала, но Элор отгородился от меня магическим щитом, и выплеснуть злость на него не удалось. Поэтому мне доставался гнев и на него, и на себя.
Я так злилась за эту ненужную, бессмысленную привязанность.
Я непростительно расслабилась.
И сама жизнь напомнила об этом на следующий день: наследник Озаранского престола, его средний брат и их жёны были убиты. Прямо в их родовом дворце. Прямо на приёме. Культом Бездны.
Два бронированных дракона правящего рода и две бронированные драконессы – их избранные. Никто не смог этому помешать.
Их просто уничтожили.
Надменный озаранский король Элемарр остался с одним наследником – небронированным драконом, не нашедшим себе избранную на первых двух отборах. И королева уже родила троих, больше не сможет, а пока она жива – артефакт ни одну драконессу не признает избранной Элемарра. По сути в этом роду правящих ледяных драконов осталось только двое, и если они умрут, род прервётся.
Вот так просто.
В одно мгновение.
Культ Бездны практически уничтожил озаранскую династию, плевав на их броню, силу, защиту родового артефакта и прочее.
А я имею глупость привязываться к Элору, у которого не то что брони нет – он от любого перенапряжения может умереть! В любую секунду! Прямо сейчас!
А Элору ещё и неймётся, он будто специально нарывается! Взял и поставил Валерии свою родовую метку в интимную зону. Я, конечно, по собственному опыту знаю, как легко заблокировать находящуюся на руке (обычно их туда и ставят) метку, но… но… принц Арендар за такое своеволие мог и на дуэль вызвать. Повезло Элору, что он отделался только поломанными магическим паразитом перьями да вылетевшими от его рыка стёклами.
Всё могло обернуться дракой и ухудшением состояния, как к такому балбесу привязываться?!
Уже двое суток прошло с кошмарного убийства, а у меня от мысли об этом до сих пор спина и живот чешуёй покрывались и всё внутри дрожало.
Говорили, что тронный зал озаранского дворца Инклестин весь был залит кровью, стал просто красным.
Образы нахлынули на меня – до боли знакомые, пробирающие до костей. Меня снова затрясло.
В дверь постучали.
Я сосредоточилась на этом нервном торопливом стуке, чтобы вырваться из воспоминаний, из заполонивших меня кошмарных видений, чтобы просто дышать, чувствовать своё сведённое судорогой тело.
В дверь стучали, колотили. Напористо. Огненно. Испуганно.
– Халэнн, открой! Халэнн, это срочно!.. Халэнн, если ты не откроешь, я выломаю дверь! – панику Элора я слышала даже сквозь приглушение створки.