Секретные операции царских спецслужб. 1877-1917 гг.

Первые «агентурные» сведения о Толстом гласили, что в Ясной Поляне учреждены школы, в которых занимаются несколько студентов, «кои подвергались каким-либо случаям», и что сам граф, «человек умный и весьма замечательный в своих либеральных направлениях, очень усердно занимается распространением грамотности между крестьянами». Кроме того, в донесениях говорилось, что «у Толстого на собрании всех преподавателей была сказана речь, в которой много заимствовано из Великоруса», что «в Ясной Поляне поселился некто Елагин» и что там был литератор Якушкин, который, проезжая через Тульскую губернию, распространял воззвания.

На основании этих донесений управляющий Третьим отделением генерал Потапов, сделал ряд строжайших предписаний о секретном расследовании, которое не дало результатов. Речь «возмутительного содержания» так и не обнаружили, да и вообще выяснилось, что о ней даже «нет никаких слухов». Елагин через Тульскую губернию хотя и проезжал, но в Крапивенский уезд не заглядывал. Якушкин, оказалось, в Ясной Поляне был, но всего два дня, а относительно распространения им воззваний, по выражению полковника Муратова, «ничего особенного не слышно».

Московские жандармы решили прояснить ситуацию в Ясной Поляне с помощью секретного сотрудника – временно обязанного князя Долгорукого дворового человека Михайло Шипова, который «объявил желание следить за действиями графа Льва Николаевича Толстого и узнать отношение его к студентам университета, жившим у него под разными предлогами».

Рекомендованный Третьему отделению самим московским генерал-губернатором Тучковым, Шипов явился в январе 1862 г., имея «конфиденциальное письмо» от генерала Потапова к жандармскому штаб-офицеру по Московской губернии, полковнику Воейкову, которому заявил, что «имеет намерение сблизиться с лицами, занимающимися тайными литографиями и печатанием разных запрещенных сочинений» и в этих видах думает «объясниться с знакомым ему литографщиком и предложить нанять ему отдельную комнату, в которую поставит станок для означенной цели…».

Полковнику Воейкову «прожект» пришелся по душе, но для осуществления его Шипов спросил «для устройства сего… денег от 30 до 50 р». Полковник, не считая себя в праве «делать такие расходы», предложил агенту «сначала хорошенько удостовериться в справедливости начинаемого им дела», после чего обещал дать «на необходимые расходы».

Шипов, вполне уверенный «в справедливости» своих замыслов, не захотел ждать и предложил свои услуги местной полиции. Московский обер-полицмейстер граф Крейц направил его в распоряжение пристава городской части Шляхтина, занимавшегося розысками. К тому времени Шляхтин уже установил, что «граф Толстой, проживая в Москве, имел постоянные сношения со студентами, и у него весьма часто бывал студент Осфальд, который был впоследствии замешан в деле распространения “Великорусов”». Шляхтин, зная, что «граф Толстой сам много пишет», и полагая, что «может быть, он был редактором этого сочинения», приказал Шипову следить за Толстым даже и в том случае, если он будет проживать в Ясной Поляне, хотя последняя и находилась вне ведения столичной полиции.

Шипов под фамилией Зимин 17 февраля 1862 г. прибыл в Тулу, но вместо сбора информации ударился в загул. Пропив все деньги, Шипов 22 мая отправился в Москву, где оправдывался тем, что и Лев Николаевич 12 мая уехал в Москву. Но Толстой не остался в столице, а уехал в Тверь, а оттуда пароходом в Самару в степи – лечиться кумысом.