Секретный ключ

Я пытаюсь сдерживать страх, но сердце продолжает колотиться. Я слышу, как к моей кровати придвигают пластиковый стул.

– Ну и как оно, мисс Фрикс, быть в собственном теле как в ловушке?

Его голос теперь звучит совсем близко, я чувствую его кислое дыхание. Постороннему наблюдателю он мог бы показаться заботливым родственником, который, наклонившись ко мне, умоляет меня открыть глаза, проснуться, выздороветь.

– Если бы всё вышло так, как вы хотели, мисс Фрикс, меня бы уже поймали. – Он не говорил, он рычал. – Но вам не удалось довести дело до конца. Однако карьера моя окончена. Мне больше не дадут работать в этом городе. Он не позволит мне здесь работать – он не любит неудачников…

Он фактически шептал мне в ухо. О ком это он?

Я хотела спросить, но не могла.

– Так что мы оба знаем, каково это, быть в ловушке, мисс Фрикс. Только разница в том, что я убегу из той ловушки, улечу на частном самолёте, а ты – нет. Ты останешься тут навсегда. Ты никогда не проснёшься. Точно так же, как твоя дорогая мама.

Мама? Он как-то связан с ней? Я услышала, как он подтаскивает к кровати что-то на колёсах. Секундой позже я почувствовала острую боль на сгибе руки.

– Через эту иголку они тебя снабжали водой, Агата. Даже смешно, после всего того… Больше ты не выпьешь и капли воды в своей жизни. К тому времени, когда я сяду в самолёт, ты будешь лежать в морге, а доктора и медсёстры будут спорить, пытаясь выяснить, кто же из них вколол тебе слишком много обезболивающего, так что ты просто перестала дышать, просто ушла…

Судя по писку монитора, моё сердце билось так, будто собралось выскочить из груди. Но потом писк остановился – монитор отключили. Я слышала, как Максвелл делает что-то с контейнером моей капельницы. Наконец он снова сел.

– Вот так. Всё готово, – шепнул он мне на ухо. – Спокойной ночи, Агата.

Я слышала, как он взял какой-то предмет с моего столика, а потом я различила какой-то плеск.

– Я поднимаю бокал, – сказал он громче, – за великого детектива, покойную Агату Фрикс.

Я ждала. Моё сердце колотилось в тишине, а в душе поселился страх, я была в западне. Меня снова начало клонить в сон, но я ждала, пока…

…не распахнулась дверь, и двое полицейских, вбежав, не скрутили Максвелла и не повалили его на пол. И тогда я открыла глаза и выдернула иголку из руки.

– Что за… – в ярости заорал Максвелл.

– Добрый вечер, мистер Максвелл, – сказала я, садясь на край кровати. – Отвечая на ваш вопрос: я пришла в себя около часа назад. Мне показалось, что вы можете зайти меня проведать, поэтому я попросила помочь этих милых полисменов.

Он тяжело дышал, почти пыхтел, стиснув зубы. На него надели наручники, и в этот раз, похоже, Максвеллу нечего было сказать ни одним из своих голосов.

– Ах да, спасибо, что говорили так разборчиво, – улыбнулась я и вытащила из-под подушки микрофон. – Я думаю, ваше признание пригодится в суде.

– Ах ты, мелкая… – заорал он, тщетно пытаясь вырваться из хватки полисменов. И наконец настал момент, когда я смогла сказать те самые слова, которые всегда мечтала сказать:

– Уведите его.

15. Эпилог

Чистая рубашка – есть. Чистая зашитая юбка – есть. Начищенные ботинки – есть. Чистые колготки – есть. Вычищенный берет и пиджак – есть…

Словно ставя галочки в списке, я с каждым пунктом была всё ближе к прежней себе. Я оглядела себя в зеркале: мой наряд безупречен. А как хорошо было принять душ! Папа ждал целых двадцать минут, прежде чем всё-таки выгнал меня из ванной.

Забитые водорослями трубы пришлось чистить ещё неделю, а в норму всё придёт как минимум через месяц, но чистая вода уже стала поступать, по крайней мере в наш коттедж. Красные водоросли по всему городу передохли без сахара. Из Серпентайна пришлось вычерпать несколько тонн слизи. Разбитые витрины заменяли на новые, Лондон приходил в порядок.

И мне тоже пора было возвращаться к нормальной жизни. Остался ещё один день последней четверти, а потом каникулы. Последние две недели были самыми ужасными и одновременно прекрасными в моей жизни. И я, конечно, была очень рада, что опасность миновала, но, с другой стороны, мне было жаль, что приключение закончилось. Однако меня ждал Сент-Риджис, ведь пока что я была простой школьницей.

– Привет, Агата! – крикнул мне Джей-Пи со своей скамейки, когда я шла в школу.

– Привет, Джей-Пи.

– Погоди, я хотел тебе кое-что сказать…

Он достал из кармана знакомый предмет. Красную записную книжку! Уже несколько дней я не видела Джей-Пи, и вообще случилось столько всего, что я почти забыла о своих подозрениях на его счёт. Не меняя выражения лица, я спросила:

– Ну и что?

– Ну, может, в этом нет ничего особенного, но я видел какого-то человека, который пару ночей назад кружил около вашего дома. Мне показалось, что он собирается взломать дверь, но потом он постучал, и твой папа его впустил…

– И ты наблюдал за ним всё это время?

– А что мне оставалось делать? – пожал плечами Джей-Пи. – Ну, в общем, всё было в порядке, но потом… Никогда не догадаешься, что произошло!

– Может, и догадаюсь, – пробормотала я.

– Он на некоторое время ушёл, а часа в два ночи…