Секретов не будет

— Иметь деньги и нигде не работать.

Купить, продать, сколотить миллион, потом еще один… В зале много людей. Это рабочие, служащие, студенты. Они просто не понимают того бога, которому поклонялись Рокотов, Файбишенко, Эдлис, Паписмедовы…

Идет допрос Рокотова. Ян Косой скучает, грустит. О чем? Он подробно рассказывает, как бакинские валютчики Шафи Аликперов и Давуд Рзабеков отобрали у него семьсот двадцать золотых монет, не заплатив ни фартинга. Как некая Татьяна, хранившая его деньги, в конце концов вытащила из чемодана сто восемьдесят тысяч и вышла замуж за другого валютчика.

Откуда же взялись эти люди, у которых нет, а может быть, никогда не было ничего нашего, советского, трудового? Откуда у них эта страсть необузданного стяжательства, этот возведенный в степень культ золотого тельца?

Когда, отвечая на вопрос государственного обвинителя, подсудимый Лагун сообщил, что окончил инженерно-строительный институт и аспирантуру, написал диссертацию, зал разразился дружным хохотом: так были дики, нелепы, противоестественны эти слова. Рядом сидит Шалва Паписмедов, который никогда не ходил в школу, не знает, что Земля круглая и вместо своей подписи ставит крестик. Но тщетно было бы искать хоть какую-нибудь разницу между ними. Это духовные братья, близнецы по мировоззрению, рабы долларовой «зелени» и золотых кругляшков. Дело не в образовании, дело в идейной убежденности, в моральной чистоте, в элементарной порядочности. А все это никогда не посещало растленные души торговцев и спекулянтов. Надежда Эдлис, так же, как и Лагун, имеет высшее образование, в свое время она закончила ГИТИС. Но какой след оставило у этой спекулянтки ее высшее театральное образование? Да никакого, разве что театральную позу на скамье подсудимых. Она сидит, вульгарно закинув ногу на ногу, размалеванная и помятая, точно Сонька из кинофильма «Заключенные».

Все эти люди сбиты на одну колодку, и в то же время разные пути привели их в этот зал. Яков, Илья и Шалва Паписмедовы — наследственные торгаши. Есть у нас категория лиц (и на это нельзя закрывать глаза), которые спекулируют помидорами, чулками, нейлоновыми шубками, — всем, что попадет под руку. Это наследники тех кулацких выродков, которых по приказу Ленина в восемнадцатом году ставили к стенке за спекуляцию хлебом. Нет, они не ушли из нашей жизни и не уйдут сами по себе! Шалва и Илья нигде не работали. У Якова, который числился экспедитором, при обыске изъяли сто пятьдесят тысяч рублей.

— Деньги мои, кровные, — твердит до сих пор Яков. — Мы их с женой собирали по копейке!

Но как можно собрать по копейке сто пятьдесят тысяч, когда во всей многочисленной семье Паписмедовых только один работник с весьма небольшим окладом?

Припертый к стенке вопросами государственного обвинителя, Яков Паписмедов вынужден признать:

— Да, я скупил и перепродал иностранной валюты на полтора-два миллиона рублей.

И тут же принялся корчить из себя дегенерата. Оказывается, он впервые слышит, что закон преследует спекуляцию валютой. В Тбилиси, по его словам, это преступлением не является.

— Один хочет продать — продает, другой хочет купить — покупает. Что же тут плохого? — недоумевает Паписмедов.

Ян Рокотов — неуч, тупица, усвоивший лишь одну истину: если деньги пустить в преступный оборот, они дадут прибыль. Ян Косой держал в руках книги Пушкина и Толстого, Золя и Бальзака. Держал, но, конечно же, не читал. Он узнал, что есть люди, которые проводят время за пустым, бесполезным, с его точки зрения, занятием — за чтением. Они за хорошую книгу в цене не постоят. И Ян Косой на Кузнецком мосту и в Столешниковом переулке спекулировал подписными томами, редкими изданиями. Знает Ян Косой не только известных писателей. Ему известны фамилии выдающихся композиторов, ученых. Возле памятника Тимирязеву он скупал доллары у стиляг по кличке «Утюг», «Штатник», «Совнархоз». У памятника Чайковскому «Будьздоровчик» и «Граф» продавали ему золотые монеты…

Владислав Файбишенко два года был одним из ближайших друзей и сподручных Яна Косого. Вместе они сидели в ресторанах, развлекались.

— Что собой представляет ваш друг? — спрашивает у него государственный обвинитель. — Каковы его интересы, взгляды на жизнь?

— Не знаю, — отвечает Рокотов. — Мы с ним никогда не беседовали на отвлеченные темы.

Отвлеченными темами Ян Косой считает все то, что не имело отношения к валютным сделкам.

А что стоит одно только их первое знакомство!

— На улице Горького, — рассказывает Ян Рокотов, — ко мне подошла Ляля и предложила купить десять рубашек иностранного производства. Я согласился. Она обещала принести товар к телефону-автомату на улице Пушкинской…

— Кто такая эта Ляля?