Читаем Секретов не будет полностью

Вот как у нас иные беспринципные, морально разложившиеся руководители выдвигают своих собутыльников, приятелей, щедро раздают должности, оклады. Вскоре Лагун стал уже сотрудником научно-исследовательского института, был назначен главным инженером отдела, получил возможность писать, разумеется, не без посторонней помощи, кандидатскую диссертацию. О том, как «работал» Лагун, показывает Рокотов:

— Очень часто Лагун не ходил в институт. В этих случаях он звонил по телефону Елене Ивановне: «Голубушка, у меня что-то после вчерашнего болит голова. Я лучше посижу дома».

Эта женщина совершила тяжелое должностное преступление. Более того, выступала посредницей в валютных сделках Лагуна. И что же? Недавно она получила повышение. На этом процессе она только свидетельница. Не слишком ли незначительная роль отведена ей в данном судебном разбирательстве?

…Суд идет! Он воздаст должное стервятникам, которые пытались возродить в наше светлое социалистическое время хищнические буржуазные нравы, мерзкий уродливый быт, похороненный в нашей стране много десятилетий тому назад. На голову преступников тяжелыми камнями падает гнев и возмущение общественности[2].


1961 г.

ЧТОБЫ БЫЛО НЕУДОБНО

Недавно из нашего дома выехала какая-то межрайонная контора, а освободившееся помещение отдали булочной. Домовая общественность встретила с интересом надвигающиеся перемены. От конторы нам не было никакого проку, а тут каждое утро будут свежие нарезные батоны, хлеб орловский, московские бублики — и все под рукой.

В дни открытия булочной жильцы проснулись необычайно рано. И вовсе не потому, что каждому хотелось поспеть к торжественному впуску в булочную первого покупателя. Жильцов переполошил зычный бас, с каким обычно в стародавние времена в темном переулке у обывателя отбирали шубу. На этот раз под нашими окнами, к счастью, никого не грабили. Просто к служебному входу подъехал автофургон, и шофер Алпатов, молодец богатырского роста, выражал свое удивление тем обстоятельством, что его не встречают. Молодец бил в дверь своим латунным кулаком и кричал, обнаруживая знакомство с текстом знаменитой сказки Петра Ершова:

Эй вы, сонные тетери!Отпирайте брату двери!

Сонные тетери словно ждали специального приглашения и тут же выскочили на улицу. Впрочем, оказалось, что это никакие не тетери, а обыкновенные женщины в серых халатах.

В порядке шутки шофер стал подставлять им ножку, не допуская до фургона, отчего женщины принялись визжать и смеяться…

Между тем из окон стали недовольно выглядывать разбуженные жильцы. А пенсионер Запрягаев выбежал на балкон своего пятого этажа, как был, в ночном колпаке и халате и нервно крикнул вниз:

— Товарищи, нельзя ли потише? Шести часов еще нет, а вы безобразничаете!

— Какой граф выискался! — зло огрызнулся шофер Алпатов. — Люди ему хлеб к завтраку обеспечивают, а он еще лается, оскорбляет!

Нет, уж лучше бы пенсионер Запрягаев не делал своих замечаний! Назавтра шофер с булочницами, словно в отместку, устроили у магазина настоящий бедлам.

Пожаловались жильцы в торг. Не помогло. Обратились в милицию. А что может сделать милиция? За то, что рабочие, разгружая хлеб на рассвете, кричат, смеются, в ссылку не отправишь и даже пятнадцати суток не дашь. Попробовали говорить с рабочими по-доброму, по-хорошему, а те в ответ:

— Подумаешь, дворянство! Что же теперь прикажете нам на рты замки повесить? Или вы на своей работе не смеетесь, не разговариваете?

Теперь в нашем доме люди пьют успокаивающие лекарства и вспоминают о том блаженном времени, когда на первом этаже помещалась тихая контора, не причинявшая нам никаких забот.

Однако в нашем доме бывают не только огорчения, но и радости. Так уж устроен этот лучший из миров! К примеру, жилец из четвертого подъезда Геннадий Яковлевич по лотерее мотоцикл с коляской выиграл. Наши сердца наполнились гордостью, когда обладатель счастливого билета привел во двор свое оранжевое трехколесное чудо. До позднего вечера Геннадий Яковлевич, радуясь своей удаче, запускал мотор, который отчаянно тарахтел и кашлял едкими шлейфами дыма.

Первое время тактичные жильцы, понимая возбужденное состояние счастливца, не делали ему никаких замечаний и сносили неудобства. А неудобства были немалые. Теперь жильцы не могли отдыхать не только после шести часов утра, когда их будили «сонные тетери» из булочной, но и до самой полуночи, когда Геннадий Яковлевич заканчивал, наконец, ходовые испытания мотоцикла. Испытания эти шли не всегда успешно. Все подступы к нашему парадному подъезду были залиты отработанным машинным маслом, завалены гайками, какими-то пружинами, которые действовали с таким же коварством, как спирали Бруно. А неделю назад наш мотоциклист пригласил бригаду халтурщиков и тайно за одну ночь прямо на детской площадке возвел уродливую пятиугольную будку. Утром, разбуженный прибытием хлебного фургона, пенсионер Запрягаев выглянул в окно и увидел этот жестяной гараж, возле которого Геннадий Яковлевич распивал магарыч со своей левой бригадой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Айвазовский
Айвазовский

Иван Константинович Айвазовский — всемирно известный маринист, представитель «золотого века» отечественной культуры, один из немногих художников России, снискавший громкую мировую славу. Автор около шести тысяч произведений, участник более ста двадцати выставок, кавалер многих российских и иностранных орденов, он находил время и для обширной общественной, просветительской, благотворительной деятельности. Путешествия по странам Западной Европы, поездки в Турцию и на Кавказ стали важными вехами его творческого пути, но все же вдохновение он черпал прежде всего в родной Феодосии. Творческие замыслы, вдохновение, душевный отдых и стремление к новым свершениям даровало ему Черное море, которому он посвятил свой талант. Две стихии — морская и живописная — воспринимались им нераздельно, как неизменный исток творчества, сопутствовали его жизненному пути, его разочарованиям и успехам, бурям и штилям, сопровождая стремление истинного художника — служить Искусству и Отечеству.

Екатерина Александровна Скоробогачева , Екатерина Скоробогачева , Лев Арнольдович Вагнер , Надежда Семеновна Григорович , Юлия Игоревна Андреева

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / Документальное
100 знаменитых евреев
100 знаменитых евреев

Нет ни одной области человеческой деятельности, в которой бы евреи не проявили своих талантов. Еврейский народ подарил миру немало гениальных личностей: религиозных деятелей и мыслителей (Иисус Христос, пророк Моисей, Борух Спиноза), ученых (Альберт Эйнштейн, Лев Ландау, Густав Герц), музыкантов (Джордж Гершвин, Бенни Гудмен, Давид Ойстрах), поэтов и писателей (Айзек Азимов, Исаак Бабель, Иосиф Бродский, Шолом-Алейхем), актеров (Чарли Чаплин, Сара Бернар, Соломон Михоэлс)… А еще государственных деятелей, медиков, бизнесменов, спортсменов. Их имена знакомы каждому, но далеко не все знают, каким нелегким, тернистым путем шли они к своей цели, какой ценой достигали успеха. Недаром великий Гейне как-то заметил: «Подвиги евреев столь же мало известны миру, как их подлинное существо. Люди думают, что знают их, потому что видели их бороды, но ничего больше им не открылось, и, как в Средние века, евреи и в новое время остаются бродячей тайной». На страницах этой книги мы попробуем хотя бы слегка приоткрыть эту тайну…

Александр Павлович Ильченко , Валентина Марковна Скляренко , Ирина Анатольевна Рудычева , Татьяна Васильевна Иовлева

Биографии и Мемуары / Документальное
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева
5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева

«Идеал женщины?» – «Секрет…» Так ответил Владимир Высоцкий на один из вопросов знаменитой анкеты, распространенной среди актеров Театра на Таганке в июне 1970 года. Болгарский журналист Любен Георгиев однажды попытался спровоцировать Высоцкого: «Вы ненавидите женщин, да?..» На что получил ответ: «Ну что вы, Бог с вами! Я очень люблю женщин… Я люблю целую половину человечества». Не тая обиды на бывшего мужа, его первая жена Иза признавала: «Я… убеждена, что Володя не может некрасиво ухаживать. Мне кажется, он любил всех женщин». Юрий Петрович Любимов отмечал, что Высоцкий «рано стал мужчиной, который все понимает…»Предлагаемая книга не претендует на повторение легендарного «донжуанского списка» Пушкина. Скорее, это попытка хроники и анализа взаимоотношений Владимира Семеновича с той самой «целой половиной человечества», попытка крайне осторожно и деликатно подобраться к разгадке того самого таинственного «секрета» Высоцкого, на который он намекнул в анкете.

Юрий Михайлович Сушко

Биографии и Мемуары / Документальное