Секретов не будет

Это случилось несколько лет тому назад, и последние сведения о И. И. Хуциридзе мы имели из города Калуги, где он под наблюдением специально уполномоченных на то лиц таскал мешки, кантовал ящики, катал по наклонным плоскостям всякую бочкотару…

Мы вспомнили об этом человеке недавно, когда в одной ведомственной газете прочли на первой странице заметку весьма необычного содержания:

«Произошло редкое событие в практике исправительно-трудовых учреждений. Заключенный Илларион Иванович Хуциридзе защитил диссертацию на соискание ученой степени кандидата медицинских наук».

А в еженедельном приложении к газете мы обнаружили большой очерк, который назывался «Два приговора». Он был сопровожден поясным портретом нашего старого знакомого. Волнующее повествование оканчивалось послесловием автора:

«Читатель! Заглавие этого очерка «Два приговора» задумано не случайно. Герой очерка Илларион Хуциридзе дважды предстал перед судом. Сначала перед судом уголовным, а потом перед судом научным. Первый забыт, а второй — незабываемый. Редакция присоединяется ко всем поздравлениям, которые поступили в адрес диссертанта».

Под впечатлением прочитанного мы обзваниваем несколько научных учреждений и везде задаем один и тот же вопрос:

— Скажите, вы слышали, чтобы заключенному когда-нибудь присваивалась ученая степень?

— Не слышали и никогда не услышим, — восклицают собеседники. — Такого не бывает. Шутка!..

Терзаемые всякими сомнениями, веря и не веря газетным публикациям, мы садимся в южный экспресс. Приехав в Тбилиси, первым делом отправляемся в исправительно-трудовую колонию.

В последнее время Илларион Иванович, видимо, уже привык давать интервью, держится он уверенно, с достоинством.

— Диссертацию я замышлял писать еще до ареста, — сообщает он. — Не прерывал занятий и потом. Когда меня переводили с места на место, за мной шли четыре милиционера, и каждый из них нес по два мешка книг.

— И когда же вы остепенились?

— Защита состоялась месяц назад, — с гордостью говорит Илларион Иванович и дарит на память автореферат.

Открываем брошюру и на первой странице читаем:

«Работа выполнена на кафедре организации здравоохранения (ректор института Б. Г. Церадзе) и в отделе истории медицины (директор НИИ А. Я. Тактикашвили)».

Возвращаемся в город, встречаемся с ректором института Б. Г. Церадзе.

— Как видно из автореферата, работа готовилась у вас. Вам было известно, что соискатель находится в заключении?

— Да, было известно, — отвечает ректор. — Но мы имели документ от начальника колонии.

Ректор велит подать папку входящих бумаг и показывает отношение на его имя:

«Администрация исправительно-трудовой колонии просит Вашего ходатайства перед издательством об издании труда врача Хуциридзе И. И. «Развитие и становление отечественной научной фармакологии», а также разрешить ему сдать кандидатские экзамены в вверенном Вам институте».

— И вы разрешили?

— Да. На основании этого официального документа.

— Не кажется ли вам, что документ, мягко говоря, несерьезен? Администрация колонии просит то, чего не имеет права просить. А если к вам завтра обратятся с просьбой об издании научных трудов футбольная команда, детский сад, шашлычная № 19, вы тоже не откажете их просьбам?

— Знаете, а кандидатские экзамены он сдал хорошо, — замечает ректор Церадзе. — Вот, например, по философии диссертанту достались трудные вопросы: теория отражения, переход количества в качество…

— Странно все это как-то. Профессора едут в колонию и экзаменуют преступника по такому предмету.

— Профессора никуда не ездили. Соискатель аккуратно являлся на экзамены сюда, в институт.

Обнаруживается, что начальник колонии с ведома своего руководства предоставил заключенному Хуциридзе месячный отпуск для сдачи экзаменов, а когда месяца не хватило, разрешил ему остаться в городе еще на восемнадцать дней. Совсем недурно!

Следующий визит мы наносим директору научно-исследовательского института А. Я. Тактикашвили.

— Как попала к нам эта диссертация? — повторяет наш вопрос директор. — Ко мне пришел профессор Хуциридзе…