Секретов не будет

«Объяснительная записка. От слесаря Василия Викторова. Не выходил на работу, так как с днем рожденья приехал брат из деревни. Три дня не выпускал меня от стола».

«В отдел кадров. Прораб Гаврилов послал меня с полдня за толью. Толи я не нашел, зато узнал, что в магазине на Владимирской улице продается «Кубанская» за 2 рубля 62 коп. пол-литра. Вынужден был встать в очередь и стоять до конца рабочего дня. К сему: паркетчик Григорий Смирнов».

Может быть, этого Викторова и этого Смирнова вытащили на суд товарищей, написали о них фельетон в стенном «Крокодиле»? Да ничего подобного! Опять вокруг них смешки да восторженные ахи… А пьяницы наглеют все больше. Они и впрямь уверены, что с ними должны возиться, как с малыми, неразумными дитятями.

Счетовод из совхоза «Прилепский» Б. Б. Деревянко, гуляя на свадьбе своей племянницы, вдруг вспомнил про какие-то обиды, нанесенные ему администрацией. Он вскочил из-за праздничного стола, опрокинул на гостей жбан с квасом и помчался в контору. Здесь он сорвал дверь с петель, замахнулся на главного агронома, порвал занавеску. Поскольку счетовод устраивал пьяные дебоши не в первый раз, хулиган в конечном счете был водворен в исправительно-трудовую колонию строгого режима сроком на шесть месяцев.

Отбыв наказание, Деревянко потребовал, чтобы совхоз немедленно выплатил ему зарплату за полгода как за вынужденный прогул. Ни больше ни меньше!

— А как же? — доказывает счетовод. — Не по своей же воле я был лишен возможности участвовать в общественно полезном труде. Вот и возмещайте убытки.

Директор совхоза выплатить деньги, естественно, отказался. Тогда пьяница стал жаловаться. В редакцию сельской газеты. Депутатам двух Советов. В областной суд.

В этот же областной суд шлет жалобы учитель математики Голубковской средней школы Александр Николаевич Огуреев. Конечно, когда пьет плотник — это очень плохо. Но гораздо хуже, когда пьет учитель, потому что он имеет дело уже не с подтоварником, не с бревном, а с нашими детишками.

Свой первый выговор Огуреев получил восемь лет тому назад, когда после крупной пьянки не вышел на работу. С ним была проведена соответствующая беседа. В следующий раз учитель выпил, но, чтобы не допускать больше прогулов, в школу пришел. Ему объяснили, что на уроки в подпитии приходить нельзя. Тогда он явился пьяным на веселый детский утренник, перепугал ребят. При разборе этого инцидента Огуреев обещал, что в выпившем состоянии будет обходить школу стороной. И обошел. В буфете орса он облил пивом конюха Ермакова, а когда конюх потребовал сатисфакции, назвал его лошаком и дал по зубам.

Еще одну драку учитель затеял в котельной гостиницы, откуда был принесен в вытрезвитель. Пребывание в этом остужающем учреждении мало чему научило гуляку. Его опять выводили с уроков, потому что математик стал постоянно появляться в классах под углом в сорок градусов. Его обсуждали на педагогических советах и на заседаниях местного комитета. Объявляли выговоры обыкновенные и строгие, предупреждали в последний и в самый последний раз.

Вопрос о чрезвычайном положении в средней школе слушался на сессии Голубковского сельского Совета. После выступлений депутатов Гуркина, Дупелева, Касаевой, Филиппова сессия приняла единогласное решение в следующей формулировке:

«Сессия Голубковского Совета депутатов трудящихся выражает полное недоверие в воспитании и обучении учащихся преподавателю математики Огурееву А. Н. за систематическое пьянство и прогулы, за приход на уроки в нетрезвом состоянии и безответственное отношение к работе, за необеспечение у учеников необходимых знаний по математике. Просить заведующего районо преподавателя Огуреева А. Н. к преподаванию в школе не привлекать».

По просьбе педагогического коллектива, с полного согласия месткома школы заведующий районным отделом народного образования освободил пьяницу от работы.

Огуреев направился в Голубковский народный суд и подал исковое заявление.

— Так ведь Огуреев в пьяном виде ведет уроки. Дерется на улице. Подает дурной пример ученикам, — рассказывают представители наробраза, выступая на суде в странной роли ответчиков.

— Сущее безобразие! — подтверждает судья Г. Г. Староплев.