Секта-2

Возле ворот Перависа Моисею подвели коня, покрытого пурпурной попоною, – особый знак, положенный лишь персонам царской крови. Моисей, когда-то усыновленный и воспитанный дочерью Рамзеса, и был принцем по сути своей, но никогда не заявлял своих прав на этот ненужный ему титул. Поднимая людей, сидевших прямо на земле или на собранных в дорогу узлах со всяким скарбом, он проскакал вдоль бесконечной живой шеренги и встал во главе ее, вверив себя и свой народ заботе единосущного Предвечного Бога. Моисей приказал отправляться в путь и повел людей в сторону пустыни, с тем чтобы добраться до морского берега, а там вплавь, на множестве нанятых для такого дела финикийских галерных кораблей, переправиться в Землю обетованную и вернуться в Иудею Исраэльскую. Копье при этом было вновь водружено на древко, и Моисей не выпускал его из рук, используя как посох и будучи готовым во всякую минуту обратить его против любого врага. Они шли всю ночь и, несмотря на растянутость колонны и казавшуюся невысокой скорость движения, каким-то невероятным чудом смогли пройти вдоль великой реки все расстояние от Перависа до того места, где Нил делает поворот и откуда теперь должна была начаться их прямая дорога через всю пустыню, до самого моря: многие километры переходов, бывшие не под силу никому из смертных, если бы не то самое вызванное парадом планет короткое изменение климата, когда обычная для этого времени года жара спала по меньшей мере вдвое. Рассвет застал людей у реки, они покрыли весь правый берег Нила на много километров по направлению против течения, севернее поворота, дальше которого идти вдоль спасительной воды было уже нельзя. Здесь Моисей решил устроить первый привал, дать людям и животным, которые были с ними, отдых, с тем чтобы тронуться в путь лишь к вечеру, когда спадет жара. Он рассчитывал привести их в один из известных ему оазисов к утру следующего дня, однако задуманному не суждено было сбыться.

II

Огромный лагерь расположился прямо под открытым небом. Каждый спасался от зноя, как мог, но для Моисея, предводителя целого народа, был воздвигнут шатер, и он пытался отдохнуть, гоня прочь невеселые размышления о тяготах предстоящего пути. Непредсказуемая и опасная пустыня не сулила надежды на легкость этого похода. Внезапно Моисей услышал, как кто-то зовет его по имени, обращаясь на халдейском наречии, и поначалу решил, что это Аарон, чудом обретенный младший брат, зовет его.

Их встреча произошла по возращении Моисея из Синайской пустыни. Все скромные доходы свои Моисей, помня о собственной судьбе, тратил на выкуп иудейских невольников, почти ежедневно бывая на базаре Перависа. Здесь однажды он увидел двадцатилетнего юношу, похожего на него самого и лицом, и сложением тела, обратился к тому с расспросами и, получив некоторые сведения о его семье, «оставшейся в Иудее и до сих пор оплакивавшей старшего сына, по всей видимости, погибшего в плену», понял, что перед ним его младший брат, что подтверждалось и некоторыми сведениями, полученными Моисеем с помощью гороскопов. Моисей, не будучи знакомым с юношей, назвал его имя – Аарон, и тот с готовностью подтвердил, что именно так его и зовут с самого детства…

Но Аарон никогда не говорил по-халдейски – он попросту не знал этого языка. Голос же, зовущий Моисея, исходил из источника совсем близкого, будто его владелец говорил прямо над ухом. Моисей откинул полог и увидел стоящего невдалеке, слева от шатра, старика в длинных белых с синей каймою одеждах, совершенно седого, с копной прямых белых волос и окладистой серебряной бородой. Стража, выставленная вокруг шатра, словно не замечала присутствия незнакомца, точно был он невидим. Моисей же с любопытством принялся разглядывать этого человека, вовсе не внушавшего своим видом никаких опасений. Он сделал ему знак приблизиться, и старик вошел под убогую сень походного шатра, получил приглашение разделить трапезу и с блаженным стоном опустился на циновки, которыми покрыт был земляной пол.

– Кто ты? Назовись, чтобы я смог достойно уважить твою старость и оказать вежливый прием своему гостю.

– Называй меня Адат. – Из всего невеликого разнобразия блюд старик выбрал для себя одно-единственное яблоко и с хрустом вонзил в него белые, словно у ребенка, зубы. Сок потек по его бороде. Он с видимым удовольствием проглотил первый кусочек и с улыбкой взглянул на Моисея.

– Договорились, я буду называть тебя так. Имя у тебя вавилонское, но по-халдейски ты говоришь, словно сам родом из тех мест. Что привело тебя ко мне? – Моисей решил, что старик – один из идущих в шеренге и к тому же наверняка старейшина одного из нееврейских родов, тайком от египтян решивших примкнуть к евреям, что самими евреями не очень-то приветствовалось, но и не воспрещалось: «Не хочешь оставаться рабом, так следуй вместе с нами. У каждого племени есть право на свободу». Потому и стража беспрепятственно пропустила старика.