Семь дней

– И еще играешь роль няньки при пьянице-певичке…

– После субботнего вечера я перед тобой в долгу…

– Бенни! – воскликнула Алекса, и несколько посетителей повернули к ней голову. Она понизила голос: – Ты ни в чем не виноват!

– Я опаздываю, – сказал он.

Алекса пристально посмотрела на него по-прежнему красными глазами. Потом вынула из сумочки деньги, положила их в блюдце со счетом, свернула газету и встала.

– Теперь, когда я все знаю… Я не имею права подкладывать тебе такую свинью! В общем, я нашла сиделку…

– Сиделку? – переспросил Бенни, когда они подошли к двери. Он слушал Алексу невнимательно, так как по-прежнему размышлял о программе РЭВЧ.

– Эллу. Агента.

– Агента?

– Бенни, тебе обязательно надо повторять за мной каждое слово? Она занимается организацией концертов. Элла – моя временная помощница. Она… Можешь высадить меня у «Гранд-Уэст». Она за мной присмотрит.

Бенни резко остановился:

– Что ты ей сказала?

– Что мне нельзя пить.

Он снова зашагал к машине, открыл для нее дверцу, сам сел за руль. Включил зажигание. Выключил его. Повернулся к ней:

– Она знает, что ты – алкоголичка?

– Нет, – ответила Алекса, отворачиваясь.

– Она знает, как устроены мозги у алкоголиков?

– Нет.

– Тебе придется ей рассказать.

Алекса молчала.

– Я передам тебя на ее попечение только в том случае, если она все узнает, – сказал Гриссел.

Алекса в гневе развернулась к нему:

– Да кем ты себя вообразил?

– Никем, – тихо ответил он. – Зато ты – не «никто». Ты – Ксандра Барнард.

– Бенни, так ли необходимо, чтобы о… моем состоянии узнал весь мир? Может, еще прикажешь напечатать это на рекламных плакатах? «Возвращение Ксандры Барнард, алкоголички. Она поет и снова пьет!» Ты этого хочешь?

Он смотрел на нее, ища другие способы убеждения, но ничего не приходило ему в голову.

Алекса резко дернула сумочку, достала мобильник. Не переставая смотреть на него исподлобья, набрала номер. Нажала кнопку громкой связи.

– Говорит Элла, – зазвучал в салоне машины молодой женский голос.

– Элла, это Алекса. Есть свободная минутка?

– Да.

– Ты сейчас сидишь?

– Да, а что?

– Слушай меня внимательно. Кое-что ты должна знать. Первое. Я алкоголичка. Второе. Я не пила сто пятнадцать дней, но в субботу сорвалась. Вчера ночью я тоже пила. Третье: если ты не будешь следить за мной в оба глаза, сегодня я снова напьюсь. Четвертое. Алкоголики лгут и хитрят. Не верь ни одному моему слову. Ты не должна выпускать меня из виду. Особенно во второй половине дня и вечером. Понимаешь? – Она смотрела на Гриссела с выражением: «Ну что, доволен?»

Элла изумленно ответила:

– Д-да… наверное.

– И еще знай: если ты хоть кому-нибудь расскажешь о нашем разговоре, я тебя… уничтожу. Поняла?

– П-поняла… – послышался робкий ответ.

– Элла! – быстро произнес Гриссел. – Вы меня слышите?

– Да…

– Меня зовут Бенни Гриссел, сейчас я продиктую вам свой номер. Если вам покажется, что вы не справляетесь с Алексой, позвоните мне. В любое время!

– Ладно…

Он по голосу понял, что Элла перепугалась еще больше.

– Сегодня вечером я постараюсь вас сменить. Итак, запомните вот что. Алекса попытается вами манипулировать. Она будет злиться, плакать, умолять, пустит в ход все свое обаяние. Сегодня у нее все симптомы отмены. Она будет кричать на вас, попытается вас шантажировать, давить на вас эмоционально. – Он заметил, как сверкнули глаза у Алексы. – Знайте, виновата не она, виноват алкоголь. Вы должны это понимать. Если после моих слов вам кажется, что вы не справитесь, лучше скажите сразу.

– Я… попробую! – Страх вырвался наружу.

– Итак, если что, звоните. В любое время! Запишите мой номер.

19

Крепко обняв себя руками, Алекса смотрела в окно.

– Буду тебе очень признателен, если сначала ты заедешь со мной к фотографу, – сказал Бенни. – К той самой женщине, которая снимала Ханнеке Слут.

Она по-прежнему упорно смотрела в другую сторону. Потом поджала губы. Бенни прекрасно понимал, какие мысли бродят сейчас в ее голове. У нее стадия отрицания. Она считает, что, если захочет, может бросить пить в любой момент. Он помнил, какими хитрыми бывают алкоголики. И прекрасно понимал, что сейчас, после двух ночей, когда она пошла вразнос, ей очень хочется добавить. Кровь у нее бурлит. И все же он немного помог ей, заставив публично признаться в алкоголизме. Она сделала первый из Двенадцати шагов: признала, что бессильна перед алкоголем, признала, что потеряла контроль над собой. И пятый шаг: признала перед Богом, собой и каким-либо другим человеком истинную природу своих заблуждений.

Так как Алекса молчала, он завел мотор и тронулся с места. Если бы она захотела, чтобы он высадил ее у конторы агентов, она бы сказала ему, куда ехать. Но она молчала, и он направился в фотостудию.

На Сомерсет-стрит зазвонил его телефон. На дисплее появилась надпись: «Мбали». Он принял вызов.

– Бенни, снайпером он только подрабатывает, – взволнованно заговорила Мбали. – По будням он где-то работает, а по выходным воюет.

– Откуда вы знаете?